Макиавелли, Сталин и машина со взрывчаткой
Публикуем одно из последних интервью Петра Баренбойма, которое он весной этого года дал изданию «Российский адвокат»
Первый вице-президент Международного Союза (Содружества) адвокатов, адвокат АП г. Москвы Петр Баренбойм без малого два десятка лет возглавляет «Флорентийское общество», объединившее видных юристов, политологов, историков и дипломатов на основе идей и ценностей Возрождения. Мало какой другой клуб интеллектуалов может похвалиться тем, что в его проектах принимали участие руководители Конституционного Суда РФ, а на крупные исторические события предлагали неожиданный взгляд их непосредственные участники. Из недавно вышедшей книги Петра Баренбойма «Макиавелли. Москва. Флорентийское общество»[i] читатель может узнать для себя много нового и о «макиавеллиевских» штудиях в Кремле, и о том, как сказка стала былью 600 лет назад в отдельно взятом государстве. Обо всем этом мы поговорили с автором книги.
Экс-премьер «зачитал» книгу с пометками Сталина?
– Довольно неожиданным в материалах заседаний «Флорентийского общества», посвященных трудам флорентийца Никколо Макиавелли, стало то, что интеллектуалами предстают не только отдельные парламентарии, но также военачальники и даже поныне действующие миллиардеры. Можно подумать, что у властей предержащих сочинения Макиавелли являются едва ли не настольной книгой. И судя по рассказам философа Федора Бурлацкого и директора Всероссийской государственной библиотеки иностранной литературы Екатерины Гениевой, эта традиция пошла еще со Сталина.
– Федор Михайлович ссылался на свидетельство сотрудника ЦК КПСС, работавшего в аппарате помощника Сталина А.Н. Поскребышева. По его словам, Сталин периодически заказывал в библиотеке ЦК книгу Макиавелли – первый том (он был издан Академией наук в 1934 г. со вступительной статьей Л.Б. Каменева). Интересно, что Сталин брал эту книгу на несколько дней, а потом отсылал обратно. И это происходило не раз. То есть он как бы стеснялся держать у себя на полке книгу, которая высвечивала методы его деятельности, вероятно, позаимствованные, а может быть, изобретенные им самим. Но, так или иначе, он проверял себя на этом оселке.
Услышав эту байку, Екатерина Юрьевна Гениева поведала свою историю, как Иосиф Виссарионович читал «Государя». История исходила от человека, который хранил и вел библиотеку Сталина. По этой версии, отец народов не только читал и отчеркивал ногтем какие-то страницы, где макиавеллизм был ему созвучен, но и делал чрезвычайно интересные пометки. Где же эта книжка? Ее, как говорит молва, забрал из этой библиотеки [бывший председатель Совета министров СССР, ныне сенатор РФ] Николай Иванович Рыжков. У Екатерины Юрьевны была надежда, что он ее отдал в свою библиотеку подле Прохоровского поля. Она не поленилась поискать там, нет ли издания Макиавелли тех лет, но увы. Книга, как она заключила, вероятно, пока еще в личной библиотеке.
«Конечно, никто из нас Макиавелли не читал»
– На одном из заседаний «Флорентийского общества» тогдашний председатель Конституционного Суда РФ Марат Баглай рассказал о только что вынесенном решении, где КС оказался на «макиавеллиевской» развилке между целесообразностью и свободой. Два других председателя КС, Владимир Туманов и Валерий Зорькин, принимали участие в церемонии открытия бюста Макиавелли во дворе «Иностранки» и выступили в качестве авторов приуроченного к этому случаю сборника о значении Макиавелли как философа права и автора современной доктрины разделения властей. Следовательно, для всех троих существовавших председателей КС он по-прежнему оставался актуальной фигурой.
– Я никогда не забуду, как после установки этого бюста итальянский посол пригласил несколько человек к себе в резиденцию на ужин, и в числе приглашенных был председатель Конституционного Суда Владимир Александрович Туманов, тонкий знаток Макиавелли. Посол, только что говоривший на открытии бюста речь о значении идей флорентийского мыслителя, когда народу стало немного и мы сели за стол, первый сказал тост: «Ну слава Богу, мы тут одни. Конечно, никто из нас Макиавелли не читал». Прошло уже более 20 лет, но я до сих пор помню взгляд вскинувшего голову Туманова.
К чему я это говорю? Мы в России часто тушуемся, а нам тушеваться не надо. У нас есть блестящие специалисты по Макиавелли, которые находят в его трудах всё новые смыслы.
«Синдром Стендаля»
– Что выделяет Флоренцию на европейской культурной карте?
– Исторические кварталы Флоренции не так трудно обойти пешком, но здесь сосредоточена пятая часть общего числа признанных мировых шедевров живописи, скульптуры и архитектуры: Микеланджело, Леонардо да Винчи, Боттичелли, Брунеллески… На внимательное знакомство с ними понадобится несколько лет. Местные психиатры знают «синдром Стендаля», когда бывший молодой офицер наполеоновской армии и будущий писатель почти упал в обморок на выходе из собора Санта-Кроче, потрясенный увиденной красотой.
Флорентийская республика XIV–XV веков занимает особое место среди городов-государств Европы и сравнима, пожалуй, только с Афинами до нашей эры. Первенство Флоренции перед другими европейскими городами в области искусства за все прошедшие два тысячелетия нашей эры в некоторой степени могли бы пытаться оспаривать лишь Париж конца XIX – начала ХХ века и «вечный» Рим. Флорентийцы вошли в число титанов Возрождения не только в науке и искусстве, но также в политике и в развитии конституционно-правовых идей.
Москва и Медичи – наследники первой очереди
– Действительно ли центром итальянского Раннего Возрождения сделало Флоренцию падение Византии?
– Флорентийская республика и лично банкир-правитель Козимо Медичи финансировали и всячески поддерживали проведение в 1439–1441 годах Флорентийского собора, на котором обсуждалось объединение католической и православной церквей. Это было условием серьезной военной помощи Византии против турок со стороны Запада. В ходе переговоров и особенно после произошедшего вскоре падения Византии Флоренция наполнилась уникальными учеными – философами и богословами, а также сохраненными в Византии рукописями Платона с его мечтой об идеальном республиканском конституционном строе и новым взглядом на древнегреческое искусство, известное в Италии в основном через римские копии. Флоренция стала в XV столетии каналом, через который несметное культурное богатство древних идей перетекло в христианское море, превратив его в океан, именуемый сегодня западной цивилизацией.
Москва стала наследницей рухнувшего «второго Рима» – Византии – в сфере политической и религиозной традиции, а Флоренция – в области философии и искусства. В этом главная сила и источник флорентийского Ренессанса.
Христианский Восток не объединился с христианским Западом, но грандиозность этого утопического замысла Медичи является примером для политиков Европы. Кстати, известно, что московская делегация привезла с Флорентийского собора в Россию рецепт изготовления водки, основанный на рецепте скандинавского напитка «аквавит», коим в том числе угощали гостей флорентийцы.
Пустая гробница Данте
– Гостеприимные флорентийцы, тем не менее, крайне сурово обошлись со своим великим соотечественником Данте.
– Великая республика смогла встать на ноги и достигнуть в XV веке пика своего развития именно из-за того, что она имела великих противников, каковым был Данте Алигьери. Он до конца жизни не отказался от своих монархических пристрастий, считая, что любимая Флоренция не выживет, если не будет поддерживать власть императора Священной Римской империи, объединившей тогда Европу в некое квазиконфедеративное правовое единство. За отстаивание этого принципа Данте был изгнан и дважды заочно приговорен к сожжению на костре.
Данте так и не вернулся в родной город: через многие столетия после его смерти приготовленная для захоронения гробница в соборе Санта-Кроче по-прежнему пуста. Уже сложилась традиция: мэр Флоренции ежегодно приезжает к мэру Равенны просить вернуть прах Данте на родину.
Колыбель гениев
– Чего смогла добиться Флоренция, сохранив независимость?
– Примерно через столетие после смерти Данте конституционно-правовой строй города-республики позволил Флоренции почти на полвека воплотить государственную утопию, благодаря чему расцвели большинство гениев Ренессанса. Идеологией элиты стали идеи Платона о правлении философов в сочетании с традиционным флорентийским стремлением к созданию высших творений искусства в качестве одной из основных государственных задач. Обособленность от соседей и неподчинение императорам и папам были в какой-то мере факторами успеха Флоренции.
Однако после смерти Лоренцо Медичи Великолепного в 1492 году ренессансная Флоренция постепенно была смята превосходящими внешними силами. Случившееся в это же время открытие Америки подорвало средиземноморскую торговлю и соответственно подвело черту под эпохой торгового и финансового могущества Флорентийской республики.
Флоренции повезло с юристами
– При этом сами Медичи не потерялись и даже сделались римскими папами. Один из них по просьбе Великого князя Московского Василия III, отца Ивана Грозного, прислал, как Вы пишете в книге, флорентийского архитектора Петра Малка Фрязина, который стал строителем одной из самых красивых и загадочных церквей Москвы – церкви Вознесения в Коломенском.
– Эта церковь не имеет исторических аналогов в мировой архитектуре и поэтому признана одним из только двух (еще Кремль) в Москве памятников ЮНЕСКО.
Семейство Медичи правило почти 300 лет, и последняя в роду бездетная Мария Луиза Медичи завещала Тосканскому государству всё состояние семьи, включавшее дворцы, виллы, а главное – бесчисленные произведения искусства. Во время своей лекции перед студентами юридического факультета Флорентийского университета я совсем не в шутку сказал, что Флоренция так же обязана своим юристам, как художникам, архитекторам и скульпторам. Если бы не хорошо составленное завещание Марии Луизы, то большая часть шедевров была бы рассеяна по всему свету и не удалось бы на базе этого завещания вернуть награбленное Наполеоном и Гитлером. Ошибка в завещании по поводу миниатюр, которых во Флоренции почти не осталось, показала, что могло бы быть со всеми остальными сокровищами, и также была хорошим примером для студентов-юристов.
Пририсованная усмешка Макиавелли
– Сюрпризом стала Ваша ремарка о том, что на самом деле не имеется ни одного прижизненного портрета Макиавелли. Таким образом, его знаменитая усмешка – всего лишь плод воображения художников последующих поколений.
– Действительно, о внешности Макиавелли, хотя он был современником великих художников, не свидетельствует ни одно прижизненное изображение. Но в последующих всегда присутствует какая-то усмешливая полуулыбка, для чего основанием, видимо, послужили сквозная ирония и самоирония, проходящие через его письма и произведения.
– Считал ли Макиавелли себя юристом?
– Вероятнее всего, да. Притом он был потомственным правоведом. Сыновьями флорентийских юристов также были, например, Данте, Петрарка, Брунеллески, Мозаччо, Леонардо, Микеланджело.
Макиавелли в первую очередь является юристом-государствоведом и отцом политической науки. В книге «История Флоренции» он описал, как складывался и функционировал государственный механизм Флорентийской республики. Макиавелли первым обосновал необходимость сдержек и противовесов для четкого хода отлаженного конституционного механизма. Он указывал, что, поскольку необходимо учитывать интересы всех социальных слоев, следует правильно организовать не подчиненные друг другу, а взаимовлияющие исполнительную, законодательную и судебную ветви власти.
Есть место для подвига
– Как возникло «Флорентийское общество»?
– Впервые я приехал во Флоренцию 27 мая 1993 года, утром того дня, когда мафия взорвала мощную бомбу, которая, по ее расчетам, должна была полностью разрушить Галерею Уффици. Спустя много лет один из шести «синьоров», вице-мэр городского правительства Еудженио Джани показывал нам то место, где террористы оставили машину, начиненную взрывчаткой. На пути взрывной волны оказалась башня XIII века, которая сама рассыпалась в пыль, но спасла галерею и подавляющее большинство ее шедевров. Флорентийские строители дантовского времени заложили необходимый запас прочности и прикрыли далеких потомков.
В 2001 году через 6 дней после варварского разрушения гордости современной архитектуры в Нью-Йорке мы учредили в Москве «Флорентийское общество». Оно должно быть напоминанием о величии и возможности духовного подвига, совершенного во Флоренции XV века.
Флоренция гордится тем, что Чайковский написал в ней оперу «Пиковая дама», а Достоевский – роман «Идиот». Им она помогла. Может быть, сегодня она поможет кому-то из россиян сделать что-то великое.
Беседовал Валерий Жуков
[i] Баренбойм П. Макиавелли. Москва. Флорентийское общество (к двадцатилетию создания в Москве Флорентийского общества). М.: ЛУМ, 2020.
О пользе эффектной концовки
Алина Арбатская: «Запоминаются яркие последние фразы в адвокатской речи»
Публикацией блиц-интервью адвоката АП Иркутской области Алины Арбатской «Российский адвокат» завершает серию бесед с победителями Всероссийского конкурса судебных речей и эссе, посвященного 100-летию выдающегося адвоката Семена Арии. Ранее своими секретами подготовки убедительного судебного выступления с коллегами поделились Нарине Айрапетян из АП Ставропольского края (Продуманный экспромт) и Евгений Ивон из АП Амурской области (Дозировать «художественность»).
– Как Вы подходите к подготовке своих судебных речей?
– В ходе работы на разных ее стадиях по крупицам собираются доказательства и доводы, обосновывающие правовую позицию и служащие фундаментом будущей речи.
Непосредственно же сама речь является подведением итогов работы по делу и включает подробный анализ доказательств, квалификации, характеризующего материала, помогающих суду сформировать правильное мнение о доверителе. Эти важные составляющие в своей совокупности, во-первых, позволяют структурировать речь, излагать ее последовательно и четко, придерживаясь ранее намеченного плана, во-вторых, дают возможность вызвать у слушателей интерес к произносимой речи.
– Как отбираются доводы, призванные произвести на суд необходимый эффект?
– Анализируя имеющиеся доводы, я всегда исхожу из защитительной позиции по делу, а также из конкретных фактов и обстоятельств, на которые хочу обратить особое внимание в своей речи. Здесь важны обоснованность и аргументированность каждого отдельного довода, что в совокупности будет способствовать повышению убедительности речи и будет производить на суд необходимое впечатление.
Безусловно, одним из основных критериев отбора доводов являются вопросы юридической квалификации и доказанности обвинения, но не менее важную роль играет освещение личности доверителя с положительной стороны. Правильно отобранные доводы при подготовке судебной речи должны произвести на суд необходимое впечатление и могут стать ключевыми при принятии судом благоприятного для стороны защиты решения.
– Какие юридические и риторические инструменты Вы использовали, чтобы повысить убедительность судебной речи?
– Выступая в защиту доверителя, я стремлюсь убедить суд в истинности своей позиции. При работе над речью слежу за тем, чтобы она соответствовала нормам юридической риторики, была убедительной, системной, логичной, выразительной. При выступлении важны уверенность, сдержанность в выражении негативных эмоций, корректность и четкость формулировок. На убедительность судебной речи также влияют убежденность самого оратора в правильности выбранной им позиции и искренность в желании помочь своему доверителю, а также эмоциональность выступления.
Закончить свою речь я стараюсь яркими и выразительными фразами, тогда они обязательно запомнятся и произведут должное впечатление.
Полагаю, что при подготовке судебной речи необходимо искать собственный стиль, черпая вдохновение в речах знаменитых юристов, но не копируя их.