К 75-летию открытия «Суда народов»
Фотовыставка работ Евгения Халдея, приуроченная к 75-летию со дня начала Нюрнбергского процесса, организованная управляющим партнером АБ «АВЕКС ЮСТ» Игорем Бушмановым при поддержке Федеральной палаты адвокатов РФ, АБ «АВЕКС ЮСТ» и МКА «ГРАД»
Халдей Евгений Ананьевич, фотокорреспондент ТАСС, все 1418 дней Великой Отечественной войны прошел дорогами от Мурманска до Берлина с камерой «Leica». Участвовал в освобождении Севастополя, штурме Новороссийска, Керчи, освобождении Румынии, Болгарии, Югославии, взятии столиц Австрии, Венгрии и Берлина, в сражении с японцами на Дальнем Востоке.
Е.А. Халдей – единственный, кто запечатлел первый день ВОВ в Москве (фотография граждан, слушающих сообщение о начале войны на ул. Никольской 22 июня 1941 г.). Его снимок победоносного водружения Красного Знамени над Рейхстагом 2 мая 1945 г. известен всему миру, но не многие знают, что он сделан в условиях, сопряженных с риском для жизни. Именно он запечатлел подписание акта капитуляции Германии, Парижскую и Потсдамскую конференции.
Е.А. Халдей – фотокорреспондент от фотохроники ТАСС, который был допущен к официальным фотосъемкам «процесса века», как называют Нюрнбергский судебный процесс. Сделанные им там снимки представляют невероятную историческую ценность для человечества. В них без прикрас запечатлены многие сцены процесса и его участники, в том числе находившиеся на скамье подсудимых. В глазах и позах последних фотохудожник уловил животный страх и их жалкую сущность. Как он сам говорил в интервью: «Я старался запечатлеть удрученность преступников, выбирая соответствующие моменты: отрешенно задумался или вдруг за шею схватился. Я считаю, что справился с задачей».
На многих фотографиях нацистские преступники запечатлены со своими защитниками, за которых, как метко заметил Е.А. Халдей, «все хватались как за последнюю соломинку». Надо отметить, что наши коллеги честно исполняли свой профессиональный долг, невзирая на личности своих подзащитных и те злодеяния, которые они причинили миру и человечеству. В этом суть профессии адвоката.
Интересно, что на «Суде народов» одними из важных вещественных доказательств были и документальные фотоснимки зверств фашизма, сделанные в период Великой Отечественной войны самим Евгением Ананьевичем.
Тот вклад, который внес Е.А. Халдей в увековечивание Великой Победы, отечественное и мировое фотоискусство, неоценим и является не только российским, но и всемирным наследием. Его работы стали весомым аргументом в борьбе с фальсификацией военной истории и роли СССР в Великой Победе.
Будем признательны, если Президент Российской Федерации поддержит инициативу ФПА РФ и ФСАР о присвоении Е.А. Халдею за его выдающиеся заслуги в годы ВОВ и в мирном труде звания Героя Труда России (посмертно). Он, безусловно, достоин этого высокого звания.
На скамье подсудимых:
1-й ряд: Герман Геринг, приговорен к смертной казни; Рудольф Гесс, приговорен к пожизненному заключению; Вильгельм Кейтель, приговорен к смертной казни; Иоахим фон Риббентроп, приговорен к смертной казни; Эрнст Кальтенбруннер, приговорен к смертной казни; Альфред Розенберг, приговорен к смертной казни; Ганс Франк, приговорен к смертной казни; Вильгельм Фрик, приговорен к смертной казни; Юлиус Штрейхер, приговорен к смертной казни; Вальтер Функ, приговорен к пожизненному заключению; Ялмар Шахт, оправдан
2-й ряд: Карл Дениц, приговорен к 10 годам заключения; Эрих Редер, приговорен к пожизненному заключению; Бальдурфон Ширах, приговорен к 20 годам заключения; Эрнст Фридрих Кристоф «Фриц» Заукель, приговорен к смертной казни; Альфред Йодль, приговорен к смертной казни; Франц фон Папен, оправдан; Артур Зейсс-Инкварт, приговорен к смертной казни; Альберт Шпеер, приговорен к 20 годам заключения; Константин фон Нейрат, приговорен к 15 годам заключения; Ганс Фриче, оправдан
иваваыпып
Нюрнберг, Германия. Ноябрь 1945 г.
иваваыпып
Дворец юстиции, в котором с 20 ноября 1945 г. по 1 ноября 1946 г. проходил Нюрнбергский процесс – Международный военный трибунал
иваваыпып
Вид на главный вход и контрольно-пропускной пункт Дворца юстиции
иваваыпып
Посетители заходят во Дворец юстиции, где состоялся Международный военный трибунал
рпвр
Председатель Международного военного трибунала Джеффри Лоуренс идет на заседание
иваваыпып
Стол президиума Международного военного трибунала
вапы
Главные нацисты на скамье подсудимых
ваыв
Главный обвинитель от СССР на Нюрнбергском процессе Роман Руденко
Из обвинительной речи Романа Руденко: «Господа Судьи! Для осуществления задуманных ими злодеяний главари фашистского заговора создали систему преступных организаций, которой была посвящена моя речь. Ныне те, кто поставили целью установить господство над миром и истребление народов, с трепетом ждут грядущего приговора суда. Этот приговор должен настичь не только посаженных на скамью подсудимых авторов кровавых фашистских “идей”, главных организаторов преступлений гитлеризма. <…> Да свершится же над фашистскими палачами суд народов — справедливый и суровый».
выраолры
Генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель идет давать показания
иваваыпып
Писатель Илья Эренбург в зале заседаний среди журналистов и писателей
иваваыпып
Герман Геринг, Альфред Йодль и Альфред Розенберг в столовой за обедом
иваваыпып
Герман Геринг дает показания
иваваыпып
Главный обвинитель от США Роберт Джексон
Из обвинительной речи Роберта Джексона: «Гитлер не унёс всю ответственность с собой в могилу. Вся вина не завёрнута в саван Гиммлера. Эти живые избрали этих мертвых себе в сообщники в этом грандиозном братстве заговорщиков, и за преступления, которые они совершили вместе, должен заплатить каждый из них. <…> Если вы скажете, что эти люди невиновны, это всё равно что сказать, что не было войны, нет убитых, не было преступления».
ввфыаф
Советские журналисты с кинооператором Романом Карменом обсуждают происходящее на процессе
иваваыпып
Американский обвинитель Томас Додд демонстрирует судьям голову польского юноши, сделанную в виде статуэтки. Она стояла в кабинете на столе начальника концлагеря
иваваыпып
Показания даёт Рудольф Гесс – один из главных нацистских преступников, третье лицо в иерархии Третьего рейха после Гитлера и Геринга
мчрв
Свидетельство обвинения. Человеческая кожа, содранная с убитого. Из неё изготавливали куртки, сумки, ремни, туфли. Особо ценилась кожа моряков — с наколками
арварв
Перерыв во время Нюрнбергского процесса
ваы
Роман Руденко в перерыве заседаний с коллегами из советской делегации
иваваыпып
Герман Геринг консультируется с адвокатом
иваваыпып
Художники-карикатуристы «Кукрыниксы» проходят в зал заседаний
иваваыпып
Внутренний зал тюрьмы. Круглые сутки охрана пристально следила за подсудимыми в камерах
аввпрва
Герман Геринг обсуждает со своим адвокатом линию поведения на процессе
вафыв
Старший лейтенант Евгений Халдей в зале заседаний. Фото Роберта Каппа
вапв
Фотографии из личного архива дочери Анны Халдей. Организаторы благодарят Анну Ефимовну за предоставленные информацию и фотоматериалы.
Дозировать «художественность»
Евгений Ивон: «Судебные секретари недолюбивают риторов»
«Российский адвокат» продолжает публикацию блиц-интервью с победителями Всероссийского конкурса судебных речей и эссе, приуроченного к 100-летию выдающегося адвоката Семена Арии. Сегодня своим рецептом подготовки убедительного судебного выступления делится адвокат АП Амурской области Евгений Ивон (блиц с Нарине Айрапетян из АП Ставропольского края читайте здесь).
– Как Вы подходите к подготовке своих судебных речей?
– Как правильно говорят, самый лучший экспромт – это заранее приготовленный экспромт. И с этим трудно не согласиться, особенно когда это касается судеб людей и их правового будущего. Но почему-то так сложилось, что если я готовлюсь к судебной речи заранее и тщательно подбираю фразы и тезисы выступления, то итог выходит «без души» и эмоций, только сухой канцелярский остаток, которым славятся государственные обвинители. Если же я заранее не готовлю какую-то цельную письменную речь, то результат обычно получается «живым» и до неожиданности и непредсказуемости убедительным. Видимо, в аврально-стрессовых условиях мозг работает иначе и выдает удивительные перлы.
Конечно, я стараюсь не злоупотреблять таким подходом и всё равно заранее составляю хотя бы тезисы своего выступления, но именно в такие моменты, когда через себя пропускаешь проблему подзащитного, чувствуешь, что рождается истина в судебном заседании. Я не раз замечал, что после таких экспромтов судьи по-другому выносят приговоры и если не оправдывают подсудимого, то точно назначают наказание мягче обычного.
– Как отбираются доводы, призванные произвести на суд необходимый эффект?
– Мои доводы, которые я отбираю для убеждения судей, делятся на две категории: сугубо правовые стандартные аргументы, применяемые в обычной практике, и общечеловеческие аксиомы, вытекающие из здравого смысла, применительно к конкретной ситуации. Судьи ведь тоже люди, и мирские (а не только юридические), привычные ценности им также не чужды.
В практике встречаются ситуации, которые не укладываются в рамки правовых норм, не вмещают всех особенностей жизненных событий. В уголовно-процессуальном законодательстве есть достаточно механизмов, призванных учитывать многообразие и специфику конкретных деяний для назначения справедливого наказания, но иногда жизненные законы заставляют адвоката искать дополнительные неправовые доводы для убеждения суда в позиции защиты.
– Какие юридические и риторические инструменты Вы использовали, чтобы повысить убедительность судебной речи?
– Помню, еще в гимназическом классе в школе мы изучали риторику, в том числе и риторические приемы. Но в судоговорении они воспринимаются судом как затягивание процесса и «отработка вознаграждения перед доверителем», т.е. насыщенная эпитетами, аллегориями и прочей «художественностью» судебная речь перед профессиональным судьей часто работает не во благо, а даже во вред. Особенно такую инициативность недолюбливают судебные секретари, которым приходится лишний раз уделять особое внимание выступлениям таких адвокатов при составлении протокола судебного заседания.
А вот в суде присяжных разнообразие риторических инструментов позволяет адвокату применить всё свое красноречие, чтобы донести до заседателей суть позиции защиты. Такие приемы, как аллегория, ассоциации, интенсивность, в речи адвоката находят отклик в сознании присяжных заседателей и являются оправданным подспорьем в адвокатской практике.