Думские юристы нашли изъяны в поправках в УПК об арестах предпринимателей
Правовое управление Госдумы представило замечания по проекту поправок в Уголовно-процессуальный кодекс РФ, направленному на либерализацию производства по уголовным делам о преступлениях экономического характера. Документ был внесен в ГД 8 декабря 2022 г. Правительством РФ и включен в примерную программу законопроектной работы палаты на февраль с. г.
Законопроектом, в частности, предусматривается, что избрание в отношении предпринимателя меры пресечения в виде заключения под стражу может быть применено по экономическим статьям УК РФ только при наличии одного из следующих обстоятельств: 1) подозреваемый или обвиняемый не имеет постоянного или временного места жительства на территории РФ; 2) им нарушена ранее избранная мера пресечения; 3) он скрылся от органов предварительного расследования или от суда (подробнее о содержании документа читайте в «Российском адвокате» здесь и здесь).
Как отмечается в заключении Правового управления ГД, редакция проектируемой ч. 3.1 ст. 108 УПК РФ нуждается в уточнении, поскольку, исходя из ее содержания, мера пресечения в виде заключения под стражу может быть применена в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении перечисленных в этой норме преступлений, являющегося лицом, осуществляющим предпринимательскую или иную экономическую деятельность, только в том случае, если деяние было совершено не в связи с осуществлением указанной деятельности.
Вместе с тем с учетом содержания проектируемой ч. 1.1 ст. 108 УПК РФ указанная мера пресечения в отношении такого лица при наличии перечисленных в данной норме обстоятельств может избираться в том числе в случае совершения соответствующего деяния в связи с осуществлением предпринимательской или иной экономической деятельности.
По мнению думских юристов, предложение о дополнении ст. 109 УПК РФ новой ч. 8.4, согласно которой необходимость дальнейшего производства следственных действий не может являться единственным и достаточным основанием для продления срока содержания под стражей, повлечет нарушение внутренней логики построения данной статьи, поскольку предыдущие части 8.1–8.3 посвящены продлению сроков запрета определенных действий, домашнего ареста или содержания под стражей в случаях, не связанных с необходимостью производства следственных действий, а для обеспечения принятия прокурором, а также судом решений по поступившему уголовному делу.
При этом следует учитывать, что в соответствии с положениями ч. 8 ст. 109 УПК РФ указанный в постановлении о возбуждении ходатайства срок, на который продлевается содержание обвиняемого под стражей, должен определяться исходя из объема следственных и иных процессуальных действий, а судья принимает решение на основании оценки приведенных в нем мотивов, а также с учетом правовой и фактической сложности материалов уголовного дела, общей продолжительности досудебного производства по уголовному делу, эффективности действий должностных лиц органов предварительного расследования и своевременности производства следственных и иных процессуальных действий.
16.10.2024 в Общественной палате Российской Федерации состоялся круглый стол на тему «Семейные споры. Проблемы и перспективы»⠀
Мероприятие обусловлено эскалацией в обществе проблемы родительских конфликтов, в которые оказываются погружены дети, с трудностями в исполнении требований исполнительных листов по указанной проблематике.⠀
⠀
Организаторами мероприятия являлись Комиссия Общественной палаты Российской Федерации по демографии, защите семьи, детей и традиционных семейных ценностей и АНО «Центр содействия реализации родительских прав «Защитники детства». Адвокат АПМО Надежда Валерьевна Швырева выступила на мероприятии с докладом о правовых аспектах международного похищения детей и особенностях исполнения решений о возврате детей.
“Конвенционные споры (по Гаагской конвенции о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей от 25 октября 1980) имеют четко прописанный механизм их исполнения и розыска детей, который работает. И никого не смущает, что похитителем является родитель.
В российском же правоприменении национального законодательства похищение собственного ребенка с точки зрения закона – это не преступление. И это порождает безнаказанность, от которой в первую очередь страдают дети.
Также механизмы конвенции действуют не со всеми странами. Поэтому нужно развивать международно-правовое взаимодействие с другими странами в этой области”.