Сергей УЧИТЕЛЬ: «В юриспруденции – как в хирургии: ты должен либо регулярно практиковаться, либо заканчивать с профессией»
Адвокат Сергей Учитель не нуждается в представлении. Более 20 лет он занимается урегулированием корпоративных конфликтов, защитой интересов кредиторов и должников в процедурах банкротства, а также проектами, связанными с экологией и недропользованием. Он сопровождал процедуры банкротства таких гигантов, как «Новокузнецкий алюминиевый завод» и «Тейское рудоуправление», участвовал в корпоративных спорах вокруг «Кузнецких ферросплавов», «МПО “Кузбасс”», «Кузбассуголь», «Холдинг Сибуглемет» и др. Является независимым экспертом по правовым вопросам «ОПОРЫ РОССИИ» и «Деловой России». При его участии разработаны стратегии комплексной правовой защиты в крупных спорах, разрешавшихся как в России, так и в зарубежных юрисдикциях. Сергей Учитель рекомендован рейтингами Сhambers Europe, Legal 500 EMEA, Forbes и Право.ru 300. «Коммерсантъ» признал его ведущим российским судебным юристом в области разрешения корпоративных споров и ведущим отраслевым российским юристом в металлургии и угледобыче. Новость о том, что Сергей Учитель покидает Коллегию адвокатов «Регионсервис», одну из крупнейших в России межрегиональных юридических компаний, сопредседателем которой он был на протяжении 20 лет, стала неожиданностью. Такой же неожиданностью оказалось его решение присоединиться к московскому офису Pen & Paper в качестве партнера и руководителя практики «Разрешение споров». В интервью Сергей Учитель рассказал «Российскому адвокату» о своих ожиданиях от этого сотрудничества, о важности человеческого общения между партнерами в бизнесе и о себе лично.
– Сергей Юрьевич, благодарю Вас за то, что согласились на интервью. В начале сентября стало известно о том, что Вы присоединились к команде Pen & Paper. Эта новость несколько неожиданная, ведь летом Вы сообщили, что собираетесь заняться частной практикой. С чем связано такое решение?
– На самом деле, отчасти это стало неожиданностью и для меня самого, поскольку, когда я принимал решение покинуть «Регионсервис», я, честно говоря, не планировал вести с кем-либо совместную практику. Но так получилось, что, можно сказать, мы – я и команда Pen & Paper – нашли друг друга. Плотно пообщавшись, мы поняли, что во многом похожи не только как юристы, но и как люди. Мы обнаружили, что у нас есть общие ценности и единое понимание принципов работы, вопросов построения бизнеса. Чем дольше мы общались, тем больше мне становилось понятно, что Pen & Paper – именно та, пожалуй, единственная команда, с которой я хотел бы совместно вести юридическую деятельность. Поэтому решение неожиданное, но не совсем спонтанное.
– Насколько я понимаю, присоединение к московскому офису Pen & Paper потребовало от Вас смены места жительства. Как Вас приняла столица и как Вы ощущаете себя в новой команде?
– Когда находишься с близкими по духу людьми (подчеркиваю: в первую очередь людьми, а не юристами), все остальные вопросы становятся вторичными. Так что чувствую я себя прекрасно. Когда у тебя есть человеческое общение, контакт, как сейчас модно говорить, химия, это, наверное, самое важное в работе, а в профессионализме команды Pen & Paper сомневаться не приходится.
Что же касается переезда, то и раньше у меня было достаточно много проектов и клиентов по всей России, в том числе в Москве, и это не стало для меня какой-то новинкой, чем-то неизведанным. Да, раньше больше времени я проводил в регионах, теперь больше времени буду проводить в столице.
– Своим собеседникам «Российский адвокат» традиционно задает вопрос о том, как они пришли в профессию. Как это было у Вас: была ли это мечта, может быть, случайность или семейная традиция?
– Это и не случайность, и не традиция. В семье у меня юристов никогда не было. Но начиная со старших классов я наметил для себя этот путь и готовился к поступлению на юридический факультет целенаправленно. Было большое желание найти себе применение именно в этой профессии, насколько тогда в силу своего возраста и мироощущения я мог ее воспринимать, насколько это было возможно в 1990-е годы.
– Ваша основная специализация – судебные споры в области корпоративного права, ценных бумаг и недействительность сделок. Вы получили известность благодаря не одному громкому процессу. Можете вспомнить самый сложный для Вас?
– На самом деле, все процессы, в которых я принимал участие за 20 лет работы, по-своему сложны и беспрецедентны. Поэтому я не могу выделить какое-то одно дело, которое было бы для меня знаковым и перевернуло бы мое мировоззрение как юриста. Уже сам факт моего погружения в какой-то вопрос подразумевает, что данный спор является уникальным в своей правовой составляющей.
Кроме того, я активно практикующий адвокат, т.е. не только был сопредседателем коллегии, но и регулярно как судебный юрист участвовал и сейчас участвую в заседаниях. И эта составляющая моей работы – одна из основных, потому что нельзя быть, образно говоря, оперирующим хирургом в теории: ты должен либо регулярно практиковаться, либо заканчивать с профессией. Не имея судебной практики, не понимая, что происходит «на острие», очень сложно быть хорошим специалистом в той сфере, которой я занимаюсь.
Во время карантина я часто ловил себя на мысли: поскольку суды закрыты, у меня нет необходимого количества именно судебной практики, и когда суды возобновили работу, мне, как спортсмену, пришлось какое-то время потратить на то, чтобы «войти в ритм», вспомнить и восстановить все те навыки, которые я использовал в «доковидный» период.
– Вы стояли у истоков первого в Кузбассе специализированного адвокатского образования – коллегии адвокатов «Регионсервис» и называете его своим детищем. Сегодня компания – признанный лидер в вопросах правовой защиты бизнеса. Расскажите, как всё началось и в чем, на Ваш взгляд, секрет успеха.
– Сама идея создания «Регионсервиса» возникла практически 20 лет назад – в ноябре будет юбилей. Тогда мы, еще выпускники Кемеровского госуниверситета, начинали заниматься отдельными проектами по сопровождению финансово-промышленных групп, которые в 1990-е активно «заходили» в Кемеровскую область.
Одним из таких первых проектов была работа на Кузнецком металлургическом комбинате. Осуществляя юридическое сопровождение его деятельности, мы представляли интересы собственника данного актива по другим предприятиям. Таким образом, у нас появилось желание создать что-то свое, обособленное, не в рамках одной организации, а в виде самостоятельной адвокатской структуры. Это желание совпало с интересами наших потенциальных клиентов, властей Кузбасса и тогда еще не адвокатской палаты, а Кемеровской областной коллегии адвокатов, председатель которой, М. Шапошников, поверил в нас и в нашу идею открытия первого в Кузбассе специализированного адвокатского бюро по сопровождению бизнеса. Одним словом, всё сложилось в один момент и предопределило наш стартовый успех.
Кузбасс всем известен как крупный промышленный регион, где большое количество металлургических, угольных и химических предприятий. В процессе нашей деятельности с конца 1990-х годов практически все знаковые корпоративные споры прошли через нашу компанию, и мы принимали в них активное участие, приобретая тот неоценимый опыт, которого не хватает молодым юристам, пытающимся сегодня заниматься тем же самым.
Получив этот опыт, мы заслужили доверие клиентов и приобрели репутацию профессионалов высочайшего уровня, которые могут решать любые задачи и с которыми можно вести проекты любого масштаба – не только регионального, но и федерального.
Безусловно, существует региональная специфика и в правоприменении, и в построении бизнеса, и не всегда даже крупные московские игроки способны ее учесть. Мы смогли это сделать, что как раз и стало одним из главных наших конкурентных преимуществ.
– 2020 год – юбилейный для многих успешных юридических фирм и адвокатских образований. Это в первую очередь говорит о том, что начало «нулевых» было благодатным временем для построения бизнеса на рынке юридических услуг. Как Вы считаете, сегодня начинать бизнес в этой сфере проще или сложнее? Изменились ли «правила игры»?
– Если мы говорим о карьерном дебюте молодых людей, то, безусловно, сегодня им гораздо сложнее добиться тех высот, которых достигли мои коллеги, стартовавшие в начале 2000-х годов.
20 лет назад правовая система только формировалась, появилась новая судебная власть, поменялась структура судов. Одним словом, нами правил ветер перемен. Многое было впервые не только для нас, но и для коллег, умудренных опытом. Мы были на одной стартовой площадке, и возможности у нас были одинаковые.
Сегодня наши бизнес и правовая система достаточно зрелые, и стартовые позиции для молодых юристов менее привлекательные, чем были тогда. Поэтому, если говорить об успешном юридическом стартапе сегодня, то, на мой взгляд, это маловероятно. Только если этот стартап будет организован посредством выделения из какой-то крупной фирмы команды юристов, которые создадут «юридический бутик».
Но это касается и других видов бизнеса. Любой предприниматель скажет, что тогда было время возможностей, а сегодня у молодых специалистов, желающих начать свое дело, не такие широкие перспективы.
– Как Вы считаете, может ли несколько уравнять эти «стартовые позиции» пандемия COVID-19, которая дала мощный толчок к цифровизации правосудия, заставила адвокатов и юристов по-новому выстраивать отношения с доверителями, а адвокатские образования и юридические фирмы – искать другие подходы к продвижению бизнеса?
– Как раз наоборот. В условиях пандемии, когда бизнес старается минимизировать свои расходы, в том числе на внешних консультантов, преимущество получат в первую очередь те фирмы и адвокаты, у которых уже есть сложившаяся репутация и которые могут не только предложить добавленную ценность своей юридической услуги, но и одновременно сохранить высокий клиентский сервис даже в дистанционном режиме. Сегодня как никогда клиенты не готовы экспериментировать и при выборе юриста или адвоката отдают предпочтение уже проверенным и зарекомендовавшим себя специалистам.
– Что касается лично Вас, то в свете нынешних изменений ощущаете ли Вы себя на пороге совершенно нового этапа в жизни? Если да, то какие ожидания с ним связываете?
– Когда ты 20 лет отработал в одной компании, взрастил ее, уход из нее – это в любом случае, конечно, новый этап. А значит, новые горизонты, прежде всего профессиональные (как для практикующего юриста, так и для партнера в бизнесе), новые цели, новые задачи, вероятно, более высокие. Не поставив для себя новых планок, не имеет смысла дальше заниматься юриспруденцией. Должен быть мотив. За 20 лет мне удалось и многого достигнуть, и многое повидать, поэтому для дальнейшего движения должен быть серьезный раздражитель.
– Готовясь к интервью, я изучала Ваши аккаунты в соцсетях, и у меня возникло ощущение, что Вы закрытый человек, который не афиширует подробности личной жизни. Расскажите читателям, кто Вы за пределами офиса и зала суда.
– Мое главное правило – разделять работу и семью. Должен быть некий «водораздел»: если дома будет обсуждаться работа и наоборот, ни к чему хорошему это не приведет. Это и позволяет мне, с одной стороны, успешно заниматься профессиональной деятельностью, а с другой – быть обычным человеком, у которого есть свои желания, хобби и увлечения.
Я люблю спорт. Еще до поступления в вуз я 10 лет профессионально занимался хоккеем. Регулярно уделяю время фитнесу и сейчас, это уже вошло в привычку. Пока из-за карантина были закрыты тренажерные залы, я чувствовал, что мне их не хватает.
Новое (а точнее, хорошо забытое старое) мое увлечение – это собаки. Когда я учился в школе, у меня был домашний питомец, а сейчас мы с собакой регулярно участвуем в выставках, даже готовились поехать на чемпионат мира в Мадрид в апреле. В прошлом году мы выиграли чемпионат России, т.е. у нас один из лучших представителей своей породы (бишон фризе. – Прим. ред.). Мне нравится сам процесс участия в выставках, подготовки к ним, здесь также присутствует соревновательный дух. Конечно, не я лично участвую и готовлю – для этого есть профессиональные люди, но для меня это некоторая отдушина, которая позволяет абстрагироваться от рабочих будней.
– Давайте перейдем к блицу. Вы «сова» или «жаворонок»?
– И то, и другое.
– Что предпочитаете: чай или кофе?
– Кофе.
– Костюм: деловой или спортивный?
– Деловой.
– Пять качеств успешного юриста…
– Профессионализм, честность перед собой и доверителем, умение признавать ошибки, самосовершенствоваться, никогда не останавливаться на достигнутом.
– Если не адвокатура, то…
– …собаки.
– Если представить, что судебный процесс – это хоккейный матч, какую роль Вы отведете в нем себе?
– Забивной центральный нападающий с хорошим видением площадки и поставленным броском, но ставящий интересы партнеров и команды выше личных статистических показателей и не чурающийся черновой работы в защите собственных ворот.
Беседовала Юлия РУМЯНЦЕВА-ТОМАШЕВИЧ
С чистого листа
В деятельности адвокатуры две составляющие – независимость и профессионализм
Вспоминая события двадцатилетней давности, президент ФПА РФ Светлана Володина отмечает, что делегаты I Всероссийского съезда адвокатов мечтали о профессиональном самоуправлении, которое, по ее словам, представляет собой фундамент современной адвокатуры. В деятельности адвокатуры две составляющие – независимость и профессионализм, говорит Светлана Володина, они должны быть гарантированы любому доверителю. Независимость гарантируется государством и отчасти самой адвокатурой, если она готова к независимости и готова за нее бороться. Профессионализм гарантирует сама адвокатура, и она же его обеспечивает.
– 20 лет назад прошел I Всероссийский съезд адвокатов. Чем он Вам запомнился, можете ли Вы сказать, что это был переломный момент для отечественной адвокатуры?
– Съезд запомнился своей эмоциональностью, отсутствием безразличных или скучающих. Больше такого накала страстей за эти годы в адвокатуре не было. Нужно помнить, что Съезду предшествовали более 10 лет борьбы за новый закон, за объединение адвокатуры, за выбор сценария для новой адвокатуры. Главным было, кто станет лидером, под чьими знаменами объединится адвокатура, за кем пойдет. Страсти кипели нешуточные. Один вопрос – пакетно ли голосовать за состав Совета – вызывал бурю эмоций. Было общее воодушевление, это было время правовых реформ, время надежд.
Помню Евгения Васильевича [Семеняко] после голосования, глубокой ночью. Главным он считал то, что его поддержало большинство, а не то, что он теперь президент. Шутил. Вспоминал Маяковского, какие-то спектакли. И был уже весь в планах на завтра. Как завтра с чистого листа, без помещения и персонала строить новую адвокатуру, то, за что боролись предыдущие годы. И ему это удалось.
– Евгений Васильевич Семеняко был избран президентом ФПА РФ на первом заседании Совета ФПА РФ, состоявшемся непосредственно после I Съезда. В 2015 г. его сменил на этом посту Юрий Пилипенко. Сохранялась ли преемственность в их деятельности? Отличались ли их стили руководства палатой?
– У них были и есть единые цели, решались единые задачи – что важно, ну а стили разные. Главное, что оба много сделали и делают для адвокатуры. Они заложили основы профессионального самоуправления в адвокатуре – того, о чем мы мечтали тогда на I Съезде. Это фундамент современной адвокатуры. По этим же принципам организуют свою работу и палаты субъектов.
– Что для Вас лично означало создание Федеральной палаты адвокатов, как это событие отразилось на Вашей профессиональной деятельности?
– Прежде всего, это было чувство восторга, что есть орган, который наконец объединит всю адвокатуру, который может представительствовать от всей адвокатуры, решать общие проблемы и задачи. Я помню, как Евгений Васильевич говорил, как здорово не просто жить в эпоху перемен, а быть дирижером этих событий.
Кроме того, пришло понимание, что 10 лет непримиримой борьбы с «параллельной адвокатурой» можно было потратить на строительство новой адвокатуры с сохранением старых традиций. И, конечно, это был колоссальный урок того, что нужно уметь находить компромиссы. Во многом мешали личные амбиции лидеров.
– Какие важнейшие, на Ваш взгляд, решения ФПА РФ были приняты за эти годы, как они изменили жизнь корпорации?
– Решений очень много. Очень важны принятый VIII Всероссийским съездом адвокатов Стандарт осуществления адвокатом защиты в уголовном судопроизводстве, создание Комиссии ФПА РФ по этике и стандартам, Комиссии Совета ФПА РФ по защите профессиональных прав адвокатов.
– В то время, когда проходил I Съезд, пожалуй, никто не мог себе представить, что через 20 лет в жизнь адвокатуры прочно войдут цифровые технологии. И уж тем более – что она создаст самый масштабный LegalTech проект в нашей стране, Комплексную информационную систему России (КИС АР), которая в перспективе, путем интеграции с информационными системами органов юстиции, судов, правоохранительных и иных государственных органов, должна стать частью цифровой экономики России. Можно ли сказать, что с вводом в действие всех основных подсистем КИС АР российская адвокатура перейдет на качественно новый уровень деятельности?
– Цифровизация вообще уже часть реальности во всем, и адвокатура не должна отставать. Отвечая на ваш вопрос, могу сказать: да, это новая ступень развития адвокатуры, качественно новая форма.
– На I Всероссийском съезде был принят основополагающий корпоративный акт – Кодекс профессиональной этики адвоката. За истекшие 20 лет в него несколько раз вносились поправки. Какие из них Вы считаете наиболее важными? Нуждается ли, на Ваш взгляд, этот документ в каких-либо еще изменениях?
– КПЭА в его нынешней редакции позволяет адвокатуре хорошо функционировать. Ведь главная задача органов адвокатского самоуправления – создать все необходимые условия для оказания квалифицированной юридической помощи.
Есть две составляющие в деятельности адвокатуры: независимость и профессионализм.
Эти составляющие должны быть гарантированы любому доверителю. Независимость гарантируется государством и отчасти самой адвокатурой, если она готова к независимости и готова за нее бороться. Профессионализм гарантирует сама адвокатура, и она же его обеспечивает: первый уровень – это квалификационный экзамен, второй – повышение квалификации и отношение к своей деятельности. Если в адвокатской среде понимают, что это такое, то можно жить и работать. Все остальные изменения нужны только для того, чтобы соблюдались эти два основных условия. Если на каких-то этапах развития адвокатуры мы понимали, что в Кодекс нужно ввести новые положения или уточнить действующие, то поправки принимались именно для решения означенных задач.
На сегодняшнем этапе, как мне кажется, никаких изменений не требуется, нужно только, чтобы мы были профессионалами, а государство гарантировало нам независимость. К тому же Кодекс этики не может урегулировать все возможные случаи. Опыт работы показывает, что он успешно применяется органами адвокатского самоуправления, однако все же потребовалось принять Рекомендации по рассмотрению дисциплинарных дел в отношении адвокатов[1].
– В 2015 г. по решению VII Всероссийского съезда адвокатов Кодекс профессиональной этики адвоката был дополнен статьей 18.2, в соответствии с которой создана и начала работу Комиссия ФПА РФ по этике и стандартам (КЭС). В 2016 г. положения о КЭС включены и в Закон об адвокатуре (статья 37.1). Согласно нормам Закона и Кодекса теперь Вы как президент ФПА РФ являетесь председателем КЭС. Как Вы оцениваете ее роль в жизни адвокатского сообщества?
– Идею создания такой Комиссии Евгений Васильевич Семеняко вынашивал еще в самом начале функционирования Федеральной палаты. В какой-то момент мы поняли, что без этого работать нельзя, потому что есть ряд вопросов, которые требуют разрешения.
Другое дело, что в последнее время у КЭС появились новые функции. Речь идет, в частности, о том, что Комиссия вправе рассматривать дисциплинарные дела, как иногда говорят, «по первой инстанции» в тех случаях, когда Совет региональной палаты прекратил статус адвоката.
В некоторых случаях члены КЭС убеждаются в том, что такое суровое решение не имеет оснований. И не случайно мы недавно приняли рекомендации, как Квалифкомиссии и Совету следует рассматривать эти дела, для того чтобы принять взвешенное решение. Когда КЭС рассматривает некоторые дела и задумывается, почему избрана именно такая мера наказания, то становится понятно, что некоторые события мы оцениваем иначе, чем региональные органы адвокатского самоуправления.
Я сама в течение длительного времени была членом Квалификационной комиссии Адвокатской палаты Московской области, поэтому проблемы дисциплинарной практики знаю «изнутри». И я понимаю, что всегда в деле есть что-то такое, что не зафиксировано на бумаге.
Одним словом, деятельность КЭС – это очень важная часть работы ФПА РФ, может быть, это даже важнейшее направление, включающее и стандарты, и разъяснения, и создание единообразной практики, и принятие дисциплинарных решений.
– Можно ли сказать, что к настоящему времени в дисциплинарной практике адвокатских палат сложились единые подходы к сложным вопросам применения Кодекса профессиональной этики и Закона об адвокатуре?
– Расхождения, конечно, пока есть, но можно с уверенностью констатировать, что палаты уже близки к схожему пониманию проблем и благодаря этому мы постепенно приближаемся к единым подходам.
– Как вице-президент ФПА РФ Вы руководили направлением профессионального обучения и повышения профессионального уровня адвокатов и стажеров адвокатов. Как развивалась эта сфера в течение 20 лет деятельности единой адвокатской корпорации, какие Вы видите перспективы? Какую роль сыграли всероссийские вебинары ФПА, которые собирают у экранов каждый раз около 9000 адвокатов и рассчитаны на все категории, от стажеров до президентов палат?
– Начну с вебинаров. Изначально я была против них, но сейчас признаю, что это было неправильно. Мне казалось, что нужно личное общение, что лекторы должны «зажигать» аудиторию, показывать ей свое мастерство. Это, конечно, очень полезно и крайне эффективно. Но если такая лекция имела место быть, то получить возможность прослушать ее должны все. Что в нашей огромной стране, как вы понимаете, нереально.
А если к вебинарам ФПА РФ в среднем подключается по 9 тысяч человек, то это – огромная цифра. Это больше, чем каждый десятый адвокат. Я понимаю, что некоторые сверхопытные коллеги, находящиеся уже в пенсионном возрасте, не смотрят наши вебинары, но более молодые коллеги смотрят, причем с большим интересом. А если из названного числа убрать моих ровесников и тех, кто еще старше, то получается, что на наши видеолекции регистрируется каждый шестой, а это очень-очень много.
Когда появились вебинары, то мы поняли, что нужна учеба для разных категорий адвокатов, в том числе для тех, кто занимает различные должности в органах самоуправления. Например, местом, где президенты палат обсуждают свои вопросы, стала, в частности, ежегодная конференция «Адвокатура. Государство. Общество». Затем мы увидели, что нужно поднимать самый главный пласт, где формируется дисциплинарная практика, – квалификационные комиссии региональных палат. Каждые два года мы стараемся с ними собираться и обсуждать проблемы, которые им приходится решать. Потом мы вспомнили о тех, кто еще не стал членом сообщества, но уже видит себя адвокатом, – о стажерах.
Наконец, мы поняли, что есть еще одна категория, которой мы раньше не занимались, – члены региональных Комиссий по защите профессиональных прав адвокатов. Они должны знать свои права и возможности.
И вообще я считаю, что такие навыки необходимы всему сообществу. Сперва мы должны научить адвокатов защищаться как на уровне своей палаты, так и на уровне всего адвокатского сообщества. А уж затем адвоката можно «выпускать» в свободный полет. Если ты не знаешь своих прав и не можешь защитить себя, то большой вопрос, сможешь ли ты защитить своего доверителя.
Поэтому сейчас нашими коллегами из Санкт-Петербурга подготовлена большая новая 8-часовая программа для очень важной категории адвокатов – членов комиссий по защите профессиональных прав адвокатов. Хочу, чтобы первую вводную лекцию прочитал председатель Комиссии Совета ФПА РФ по защите профессиональных прав адвокатов Генри Маркович Резник. А затем мы продолжим работать и со стажерами, и с молодыми адвокатами, обучая их самозащите и предлагая им курс, в котором говорится о рисках профессиональной деятельности.
– Как Вы оцениваете сложившиеся за истекшие годы взаимоотношения ФПА РФ с органами государственной власти, различными институтами гражданского общества? Как планируете их развивать?
– Диалог состоялся. Постараюсь его эффективно продолжать.
– В течение многих лет Вы занимаетесь преподавательской деятельностью, руководили Институтом адвокатуры МГЮА, с 2018 г. возглавляете кафедру адвокатуры МГЮА. Как изменился в течение 20 лет уровень подготовки претендентов на приобретение статуса адвоката?
– Уровень подготовки разный не только в зависимости от вуза, но и в отдельной группе одного вуза. Конечно, многое определяется мотивацией, способностями и стараниями каждого конкретного претендента. Но в целом современный студент хорошо подготовлен теоретически, хотя, естественно, ему не хватает практических навыков.
– У Вас замечательное хобби – живопись. Можете ли Вы, учитывая все Ваши профессиональные обязанности, теперь находить время, чтобы писать? Или это непременное условие и для сохранения работоспособности, и для поддержания душевного равновесия?
– Самой получается очень редко, но зато часто хожу на выставки и в музеи. Это дает возможность остановиться на миг и сказать: «Как красиво!»
Беседовал Константин Катанян, обозреватель «АГ»
[1] Утверждены решением Совета ФПА РФ от 15 января 2022 г., протокол № 18.