Евгений ПАНИН: «Аплодировал весь адвокатский Париж!»

Дата: 19 февраля 2020 г.

Конкурс ораторов на приз Марио Штази, организованный Парижской коллегией адвокатов, – самый престижный среди соревнований по красноречию. Тем более значимо, что впервые за всю историю конкурса за звание лучшего оратора с пятью другими финалистами сражался представитель адвокатской корпорации России, советник президента АП Воронежской области, заместитель председателя Союза молодых адвокатов России Евгений Панин. Примечательно, что он оказался единственным, для кого французский язык не является родным.

– Евгений, где Вы брали уроки французского?

– Немного занимался с репетитором. После того как научился разговаривать «на уровне вежливости», стал общаться с моими французскими коллегами и друзьями. Сегодня главный мой наставник по французскому языку – ассистент советника по правовым и судебным вопросам посольства Франции в России Кристина Владимировна Дрожжа. Она замечательный, но очень строгий наставник.

– Расскажите, как получилось, что французский язык стал играть значительную роль в профессиональной карьере, если это так, и каковы этапы этой карьеры?

– Всё началось с юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, когда меня после одной из конференций отправили в Женеву, где ранее располагался Международный центр Ломоносова.

Два года подряд я присутствовал на женевских мероприятиях, там познакомился с казначеем Совета молодых адвокатов Женевской коллегии адвокатов, а он в свою очередь представил меня вновь избранному на тот момент первому секретарю СМА. Период работы, связанный с Женевской коллегией адвокатов, весьма интересен, так как фактически это был этап становления. Я неоднократно присутствовал на различных мероприятиях, в том числе на праздновании 120-летия Женевской коллегии адвокатов, а также на балах председателя коллегии адвокатов (Бал дю Батонье).

Помню, как в 2015 г. Грегуар Манже, вступая в должность председателя Женевской коллегии адвокатов, с трибуны перед собравшимися 1250 адвокатами выражал в том числе благодарность советам молодых адвокатов Женевы, Парижа, Брюсселя, Люксембурга и… Воронежа. Это были и первое упоминание российского города, и первая благодарность, произнесенная в официальной приветственной речи председателя за 120 лет существования Женевской коллегии адвокатов. Ну и аплодисменты в тот момент звучали самые громкие. (Улыбается.)

Через год после этого мероприятия я «переехал» в адвокатский Париж.

Стоит сказать, что впервые я попал во французскую столицу в 2013 г. юнцом, которого никто не знал в этом прекрасном городе. И вот спустя шесть лет, говорю это без ложной скромности, когда я принял участие в конкурсе Штази, представляя молодую адвокатуру России, и произносил речь с трибуны Апелляционного суда Дворца правосудия Парижа на 76-м Конгрессе молодых адвокатов Франции, передавая в ней в том числе пожелания президента ФПА РФ Юрия Сергеевича Пилипенко, мне аплодировал весь адвокатский Париж! Отмечу, что и в конгрессе, и в конкурсе Штази представитель нашей корпорации участвовал впервые в истории как российской, так и французской адвокатуры.

– Насколько мне известно, Вы ведете дела, связанные с международным правом, и бываете за рубежом не только в качестве туриста. Расскажите об этой стороне Вашей практики.

– Да, это так. У нас есть офисы в Афинах, Женеве, Париже.

Из более значимого: мы с моими партнерами Романосом Скандамисом и Маритой Вакерли в ноябре 2014 г. взялись за очень интересное дело российской гражданки на о. Родос. Оно освещалось в журнале «Российский адвокат», поэтому скажу коротко: суд первой инстанции назначил нашей подзащитной наказание в виде одного года условно, а апелляционный суд отменил этот обвинительный приговор и вынес оправдательный. Таким образом, в моей практике оправдательные приговоры не только в РФ.

– Всех потряс Ваш успех на конкурсе на приз Марио Штази, организованном Парижской коллегией адвокатов. Не все знали до этого момента о таком интеллектуальном состязании. Введите в курс.

– Этот конкурс проводится ежегодно. Он учрежден Парижской коллегией адвокатов в память о бывшем (ныне покойном) председателе коллегии Марио Штази (1986–1987), блестящем судебном ораторе. Право выступить в финале получают лучшие из лучших ораторов после проведения отборочного этапа.

– Как Вы пришли к участию в этом конкурсе, как готовились? Далась ли победа легко, на творческом подъеме или подготовка требует труда и навыков?

– Когда я присутствовал в составе российской делегации на приеме у председателя Парижской коллегии адвокатов, проходившем во Дворце правосудия, в ходе встречи делегаций в зале заседаний Совета коллегии мадам Батонье Мари-Эмэ Пейрон пригласила меня принять участие в этом конкурсе. Я прошел отборочный этап и попал в шестерку лучших, кому предоставлялось право говорить в финале этого конкурса.

Далась ли победа легко? Спустя несколько месяцев полагаю, что можно открыть тайну.

В Париж для участия в данном конкурсе, а также Вечере солидарности я вылетел с очень высокой температурой. Приехав в парижскую квартиру, я пролежал в постели три дня, принимая массу таблеток и сиропов. Если честно, я хотел отказаться от участия в этих мероприятиях, так как болезнь совершенно выбила меня из колеи и наступила некая апатия. Но я понимал, что представляю на этом конкурсе не себя, не отдельную группу людей… Я представляю нашу адвокатскую корпорацию, и назад дороги нет! Поэтому, собрав силу и волю в кулак, после шести дней болезни и с температурой 37,5 я отправился выступать.

Отмечу, что у всех остальных конкурсантов, участвовавших в финале, была весомая моральная поддержка. За них приехали «поболеть» председатели коллегий (президенты), а также члены коллегий (численность делегаций составляла от 5 до 30 человек).

Меня же поддерживала лично только Татьяна Карасёва, член Совета Адвокатской палаты Пензенской области. Кроме того, я был единственным конкурсантом, для которого французский язык не является родным.

Но, повторюсь, за моей спиной была корпорация, и я был не вправе ее подвести. Забыв во время выступления про болезнь, бился не за себя, но за престиж российской адвокатуры на международной арене.

– В чем заключался конкурс? Нужно было рассказать о каком-то деле, произнести защитительную речь? 

– Тема конкурса звучала как «Защита защиты». Это очень актуальная тема не только во Франции, но и в других странах мира. Для правильного понимания, в России это звучит как «защита профессиональных прав адвоката».

– Можно ли назвать это состязание конкурсом ораторского мастерства, который предполагает оценку риторических приемов выступающего? Какие из них принесли Вам успех?

– Безусловно, этот конкурс является ораторским. Каким образом жюри оценивает то или иное выступление, для нас, конкурсантов, тайна. Отмечу лишь, что необходимо произнести речь как по форме, так и по содержанию именно по-французски. Французские адвокаты говорят иначе, чем, например, привыкли говорить в российских судах. Речь французских коллег даже в простом процессе всегда отличается четкостью, последовательностью, красотой и, безусловно, харизмой. Наблюдать выступления французских адвокатов в суде – сплошное удовольствие.

– Считаете ли себя везунчиком? Как относитесь к высказыванию «чем больше я тружусь, тем чаще мне везет»?

– Труд и везение, на мой взгляд, находятся в несколько разных плоскостях. Безусловно, трудиться важно и нужно, но в данном случае я бы хотел ответить словами Кристины Дрожжа, которые она сказала мне сразу же после объявления результатов конкурса в Париже: «Теперь я поняла, что побеждает не тот, кто пашет каждый день; побеждает тот, кто умеет побеждать!»

Алексей Королёв,
Юлия Румянцева-Томашевич



С чистого листа

Дата: 31 января 2023 г.

В деятельности адвокатуры две составляющие – независимость и профессионализм

Вспоминая события двадцатилетней давности, президент ФПА РФ Светлана Володина отмечает, что делегаты I Всероссийского съезда адвокатов мечтали о профессиональном самоуправлении, которое, по ее словам, представляет собой фундамент современной адвокатуры. В деятельности адвокатуры две составляющие – независимость и профессионализм, говорит Светлана Володина, они должны быть гарантированы любому доверителю. Независимость гарантируется государством и отчасти самой адвокатурой, если она готова к независимости и готова за нее бороться. Профессионализм гарантирует сама адвокатура, и она же его обеспечивает.

– 20 лет назад прошел I Всероссийский съезд адвокатов. Чем он Вам запомнился, можете ли Вы сказать, что это был переломный момент для отечественной адвокатуры?

– Съезд запомнился своей эмоциональностью, отсутствием безразличных или скучающих. Больше такого накала страстей за эти годы в адвокатуре не было. Нужно помнить, что Съезду предшествовали более 10 лет борьбы за новый закон, за объединение адвокатуры, за выбор сценария для новой адвокатуры. Главным было, кто станет лидером, под чьими знаменами объединится адвокатура, за кем пойдет. Страсти кипели нешуточные. Один вопрос – пакетно ли голосовать за состав Совета – вызывал бурю эмоций. Было общее воодушевление, это было время правовых реформ, время надежд.

Помню Евгения Васильевича [Семеняко] после голосования, глубокой ночью. Главным он считал то, что его поддержало большинство, а не то, что он теперь президент. Шутил. Вспоминал Маяковского, какие-то спектакли. И был уже весь в планах на завтра. Как завтра с чистого листа, без помещения и персонала строить новую адвокатуру, то, за что боролись предыдущие годы. И ему это удалось.

– Евгений Васильевич Семеняко был избран президентом ФПА РФ на первом заседании Совета ФПА РФ, состоявшемся непосредственно после I Съезда. В 2015 г. его сменил на этом посту Юрий Пилипенко. Сохранялась ли преемственность в их деятельности? Отличались ли их стили руководства палатой?

– У них были и есть единые цели, решались единые задачи – что важно, ну а стили разные. Главное, что оба много сделали и делают для адвокатуры. Они заложили основы профессионального самоуправления в адвокатуре – того, о чем мы мечтали тогда на I Съезде. Это фундамент современной адвокатуры. По этим же принципам организуют свою работу и палаты субъектов.

– Что для Вас лично означало создание Федеральной палаты адвокатов, как это событие отразилось на Вашей профессиональной деятельности?

– Прежде всего, это было чувство восторга, что есть орган, который наконец объединит всю адвокатуру, который может представительствовать от всей адвокатуры, решать общие проблемы и задачи. Я помню, как Евгений Васильевич говорил, как здорово не просто жить в эпоху перемен, а быть дирижером этих событий.

Кроме того, пришло понимание, что 10 лет непримиримой борьбы с «параллельной адвокатурой» можно было потратить на строительство новой адвокатуры с сохранением старых традиций. И, конечно, это был колоссальный урок того, что нужно уметь находить компромиссы. Во многом мешали личные амбиции лидеров.

– Какие важнейшие, на Ваш взгляд, решения ФПА РФ были приняты за эти годы, как они изменили жизнь корпорации?

– Решений очень много. Очень важны принятый VIII Всероссийским съездом адвокатов Стандарт осуществления адвокатом защиты в уголовном судопроизводстве, создание Комиссии ФПА РФ по этике и стандартам, Комиссии Совета ФПА РФ по защите профессиональных прав адвокатов.

– В то время, когда проходил I Съезд, пожалуй, никто не мог себе представить, что через 20 лет в жизнь адвокатуры прочно войдут цифровые технологии. И уж тем более – что она создаст самый масштабный LegalTech проект в нашей стране, Комплексную информационную систему России (КИС АР), которая в перспективе, путем интеграции с информационными системами органов юстиции, судов, правоохранительных и иных государственных органов, должна стать частью цифровой экономики России. Можно ли сказать, что с вводом в действие всех основных подсистем КИС АР российская адвокатура перейдет на качественно новый уровень деятельности?

– Цифровизация вообще уже часть реальности во всем, и адвокатура не должна отставать. Отвечая на ваш вопрос, могу сказать: да, это новая ступень развития адвокатуры, качественно новая форма.

– На I Всероссийском съезде был принят основополагающий корпоративный акт – Кодекс профессиональной этики адвоката. За истекшие 20 лет в него несколько раз вносились поправки. Какие из них Вы считаете наиболее важными? Нуждается ли, на Ваш взгляд, этот документ в каких-либо еще изменениях?

– КПЭА в его нынешней редакции позволяет адвокатуре хорошо функционировать. Ведь главная задача органов адвокатского самоуправления – создать все необходимые условия для оказания квалифицированной юридической помощи.

Есть две составляющие в деятельности адвокатуры: независимость и профессионализм.

Эти составляющие должны быть гарантированы любому доверителю. Независимость гарантируется государством и отчасти самой адвокатурой, если она готова к независимости и готова за нее бороться. Профессионализм гарантирует сама адвокатура, и она же его обеспечивает: первый уровень – это квалификационный экзамен, второй – повышение квалификации и отношение к своей деятельности. Если в адвокатской среде понимают, что это такое, то можно жить и работать. Все остальные изменения нужны только для того, чтобы соблюдались эти два основных условия. Если на каких-то этапах развития адвокатуры мы понимали, что в Кодекс нужно ввести новые положения или уточнить действующие, то поправки принимались именно для решения означенных задач.

На сегодняшнем этапе, как мне кажется, никаких изменений не требуется, нужно только, чтобы мы были профессионалами, а государство гарантировало нам независимость. К тому же Кодекс этики не может урегулировать все возможные случаи. Опыт работы показывает, что он успешно применяется органами адвокатского самоуправления, однако все же потребовалось принять Рекомендации по рассмотрению дисциплинарных дел в отношении адвокатов[1].

– В 2015 г. по решению VII Всероссийского съезда адвокатов Кодекс профессиональной этики адвоката был дополнен статьей 18.2, в соответствии с которой создана и начала работу Комиссия ФПА РФ по этике и стандартам (КЭС). В 2016 г. положения о КЭС включены и в Закон об адвокатуре (статья 37.1). Согласно нормам Закона и Кодекса теперь Вы как президент ФПА РФ являетесь председателем КЭС. Как Вы оцениваете ее роль в жизни адвокатского сообщества?

– Идею создания такой Комиссии Евгений Васильевич Семеняко вынашивал еще в самом начале функционирования Федеральной палаты. В какой-то момент мы поняли, что без этого работать нельзя, потому что есть ряд вопросов, которые требуют разрешения.

Другое дело, что в последнее время у КЭС появились новые функции. Речь идет, в частности, о том, что Комиссия вправе рассматривать дисциплинарные дела, как иногда говорят, «по первой инстанции» в тех случаях, когда Совет региональной палаты прекратил статус адвоката.

В некоторых случаях члены КЭС убеждаются в том, что такое суровое решение не имеет оснований. И не случайно мы недавно приняли рекомендации, как Квалифкомиссии и Совету следует рассматривать эти дела, для того чтобы принять взвешенное решение. Когда КЭС рассматривает некоторые дела и задумывается, почему избрана именно такая мера наказания, то становится понятно, что некоторые события мы оцениваем иначе, чем региональные органы адвокатского самоуправления.

Я сама в течение длительного времени была членом Квалификационной комиссии Адвокатской палаты Московской области, поэтому проблемы дисциплинарной практики знаю «изнутри». И я понимаю, что всегда в деле есть что-то такое, что не зафиксировано на бумаге.

Одним словом, деятельность КЭС – это очень важная часть работы ФПА РФ, может быть, это даже важнейшее направление, включающее и стандарты, и разъяснения, и создание единообразной практики, и принятие дисциплинарных решений.

– Можно ли сказать, что к настоящему времени в дисциплинарной практике адвокатских палат сложились единые подходы к сложным вопросам применения Кодекса профессиональной этики и Закона об адвокатуре?

– Расхождения, конечно, пока есть, но можно с уверенностью констатировать, что палаты уже близки к схожему пониманию проблем и благодаря этому мы постепенно приближаемся к единым подходам.

– Как вице-президент ФПА РФ Вы руководили направлением профессионального обучения и повышения профессионального уровня адвокатов и стажеров адвокатов. Как развивалась эта сфера в течение 20 лет деятельности единой адвокатской корпорации, какие Вы видите перспективы? Какую роль сыграли всероссийские вебинары ФПА, которые собирают у экранов каждый раз около 9000 адвокатов и рассчитаны на все категории, от стажеров до президентов палат?

– Начну с вебинаров. Изначально я была против них, но сейчас признаю, что это было неправильно. Мне казалось, что нужно личное общение, что лекторы должны «зажигать» аудиторию, показывать ей свое мастерство. Это, конечно, очень полезно и крайне эффективно. Но если такая лекция имела место быть, то получить возможность прослушать ее должны все. Что в нашей огромной стране, как вы понимаете, нереально.

А если к вебинарам ФПА РФ в среднем подключается по 9 тысяч человек, то это – огромная цифра. Это больше, чем каждый десятый адвокат. Я понимаю, что некоторые сверхопытные коллеги, находящиеся уже в пенсионном возрасте, не смотрят наши вебинары, но более молодые коллеги смотрят, причем с большим интересом. А если из названного числа убрать моих ровесников и тех, кто еще старше, то получается, что на наши видеолекции регистрируется каждый шестой, а это очень-очень много.

Когда появились вебинары, то мы поняли, что нужна учеба для разных категорий адвокатов, в том числе для тех, кто занимает различные должности в органах самоуправления. Например, местом, где президенты палат обсуждают свои вопросы, стала, в частности, ежегодная конференция «Адвокатура. Государство. Общество». Затем мы увидели, что нужно поднимать самый главный пласт, где формируется дисциплинарная практика, – квалификационные комиссии региональных палат. Каждые два года мы стараемся с ними собираться и обсуждать проблемы, которые им приходится решать. Потом мы вспомнили о тех, кто еще не стал членом сообщества, но уже видит себя адвокатом, – о стажерах.

Наконец, мы поняли, что есть еще одна категория, которой мы раньше не занимались, – члены региональных Комиссий по защите профессиональных прав адвокатов. Они должны знать свои права и возможности.

И вообще я считаю, что такие навыки необходимы всему сообществу. Сперва мы должны научить адвокатов защищаться как на уровне своей палаты, так и на уровне всего адвокатского сообщества. А уж затем адвоката можно «выпускать» в свободный полет. Если ты не знаешь своих прав и не можешь защитить себя, то большой вопрос, сможешь ли ты защитить своего доверителя.

Поэтому сейчас нашими коллегами из Санкт-Петербурга подготовлена большая новая 8-часовая программа для очень важной категории адвокатов – членов комиссий по защите профессиональных прав адвокатов. Хочу, чтобы первую вводную лекцию прочитал председатель Комиссии Совета ФПА РФ по защите профессиональных прав адвокатов Генри Маркович Резник. А затем мы продолжим работать и со стажерами, и с молодыми адвокатами, обучая их самозащите и предлагая им курс, в котором говорится о рисках профессиональной деятельности.

– Как Вы оцениваете сложившиеся за истекшие годы взаимоотношения ФПА РФ с органами государственной власти, различными институтами гражданского общества? Как планируете их развивать?

– Диалог состоялся. Постараюсь его эффективно продолжать.

– В течение многих лет Вы занимаетесь преподавательской деятельностью, руководили Институтом адвокатуры МГЮА, с 2018 г. возглавляете кафедру адвокатуры МГЮА. Как изменился в течение 20 лет уровень подготовки претендентов на приобретение статуса адвоката?

– Уровень подготовки разный не только в зависимости от вуза, но и в отдельной группе одного вуза. Конечно, многое определяется мотивацией, способностями и стараниями каждого конкретного претендента. Но в целом современный студент хорошо подготовлен теоретически, хотя, естественно, ему не хватает практических навыков.

– У Вас замечательное хобби – живопись. Можете ли Вы, учитывая все Ваши профессиональные обязанности, теперь находить время, чтобы писать? Или это непременное условие и для сохранения работоспособности, и для поддержания душевного равновесия?

– Самой получается очень редко, но зато часто хожу на выставки и в музеи. Это дает возможность остановиться на миг и сказать: «Как красиво!»

Беседовал Константин Катанян, обозреватель «АГ»


[1] Утверждены решением Совета ФПА РФ от 15 января 2022 г., протокол № 18.