Елена Сенина: «Хочу улучшить этот мир!»
«Когда ты всей душой и мыслями чего-то сильно желаешь, то мистическим образом оно начинает сбываться. И ты понимаешь, что все не случайно в твоей жизни. Это настраивает на позитивный лад, мотивирует на новое, интересное и значимое». О своих непростых, но ярких и насыщенных адвокатских буднях рассказала адвокат Елена Соловьева
СПРАВКА
Елена СЕНИНА (СОЛОВЬЕВА) – адвокат Адвокатской палаты г. Москвы, член Коллегии адвокатов «Московский юридический центр» и руководитель его подразделения – адвокатского агентства «Соловьева и партнеры», член Исполкома Гильдии российских адвокатов, полномочный представитель Гильдии российских адвокатов в Липецкой области. Окончила юридический факультет Воронежского государственного университета и факультет психологии Липецкого государственного технического университета. В сферу ее профессиональных интересов входят многие направления юридической практики. На счету адвоката большое количество успешно проведенных уголовных и гражданских дел. В настоящее время отдает предпочтение сложным уголовным делам экономической направленности, семейным спорам высокого уровня сложности, в том числе и с иностранным элементом. Руководит Институтом медиации Российской академии адвокатуры и нотариата и сотрудничает со многими профильными организациями. Ведет большую общественную работу. Эксперт Экспертного совета при Общественном совете Департамента образования г. Москвы, член Международной ассоциации русскоязычных адвокатов. Почетный адвокат России. Лауреат Серебряной медали им. Ф.Н. Плевако
– Елена Николаевна, как стать адвокатом? Не просто обычным представителем данной профессии, каковых очень много, а общественно значимым и узнаваемым защитником?
– В моем случае все произошло совершенно незапланированно и спонтанно. Сейчас можно об этом говорить как о счастливом случае и удачном стечении обстоятельств.
В 2003 г. окончила юридический факультет Воронежского государственного университета на дневном отделении с красным дипломом. И по возвращении домой, в родной Липецк, казалось — все дороги открыты, но действительность сильно разочаровала.
Однажды, увидев вывеску «Адвокаты», я интуитивно поняла, что мне нужно именно сюда. Довольно быстро оформили на стажировку. Но работа — это несколько иной ритм, чем учеба. Здесь становится ясно, что надеяться нужно только на себя. Нужен каждодневный упорный труд, чтобы реализоваться в профессии. Решила не отступать. Сдала квалификационный экзамен, сделала новые визитки, дала объявление в газете и бегущей строкой по местному телевидению. Реклама принесла свои плоды. Появилось серьезное дело по ч. 2 ст. 105 УК РФ, которое я провела успешно. А дальше доверители пошли от доверителей. — Можете немного рассказать о вашем стиле, ваших индивидуальных особенностях и профессиональных «фишках»? — Во-первых, это общение с доверителями, со следователями, коллегами. Пусть коммуникация формальная, но это — процесс человеческого общения в рамках закона. Психология личности для меня как психолога по второму образованию — не пустой звук. Считаю важным, чтобы доверитель после моей консультации нашел пути решения своей проблемы, занял выгодную для себя позицию. Пришлось разработать свою систему консультирования и определенную адвокатскую стилистику. Во-вторых, это публичные выступления в судах. К сожалению, в современном процессе на это отводится мало времени. Суды перегружены, приходится излагать все в сжатой форме, кратко. Но от того, как ты выступишь, во многом зависит в конечном счете решение суда. Поэтому к каждому выступлению готовлюсь как можно тщательнее, продумываю все до мельчайших деталей. И, в-третьих, нельзя забывать о том, что в традициях нашей корпорации — научить молодого коллегу тому, что знаешь и умеешь сам. Как говорится, учитель, воспитай ученика.
А у меня на сегодняшний день их уже 23. Пройдя стажировку, они сдали квалификационный экзамен и становятся все более успешными адвокатами. Считаю своим долгом помогать воспитанникам развивать профессиональные качества, правильно применять полученные ими знания. Горжусь, что создала замечательный сплоченный и профессиональный коллектив в Адвокатском агентстве «Соловьева и партнеры», где трудятся специалисты всех направлений адвокатской практики. Это поистине команда мечты!
– Вы провели множество дел, помогли многим людям. Каков процент выигрышных дел в вашей практике?
– Действительно, у адвокатов есть такая графа: «процент выигранных дел». Но было бы нескромным козырять этим. Мы же не боксеры в ринге, где считают нокауты и нокдауны. Нужно понимать, что значит выигрыш. Профессиональной победу можно считать, если ты добился максимального результата и сделал для своего доверителя все возможное в сложившейся ситуации. Другое дело, отметить те дела, в которых я осталась довольна собой как профессионал. Их на самом деле очень много.
– Какие из этих дел вам наиболее памятны?
– В первую очередь запоминаются самые первые дела, за которые ты очень волнуешься и переживаешь. Как сейчас помню: 2004 г., Подольск. В убийстве подозреваются двое мужчин. Их обвиняют в том, что они связали человека по просьбе его жены и ушли. Затем супруга его задушила. На почве ревности. Следствие и суд продолжались 2,5 года. Действия моих подзащитных были квалифицированы по ст. 128 УК РФ (незаконное лишение свободы). Они получили по 4 года условно. Как известно, лучшая война – та, которая не началась. Запомнились дела, прекращенные еще до начала следствия. В начале практики мне удалось добиться двух оправдательных приговоров по убийству и причинению тяжких телесных повреждений, повлекших смерть по неосторожности. Процент оправдательных приговоров по таким делам минимален, поэтому считаю это значимым достижением.
Кстати, оба имели большой общественный резонанс. Громким можно считать и недавнее дело сотрудника спецслужб, которое длилось около двух лет и в конечном счете было прекращено. Это первое подобное постановление в системе военных судов РФ. Судья не побоялся поступить по своему внутреннему убеждению. Сейчас в моем производстве в основном уголовные дела. Например, по незаконному обороту наркотических средств и психотропных веществ, по организованному преступному сообществу (игорный бизнес), ДТП, против личности и, конечно же, экономические преступления. В связи с большим разнообразием дел и широким профилем работы часты командировки. В настоящее время, кроме Москвы и Московской области, у меня много дел в Липецке, Воронеже, Кирове, Ханты-Мансийске, Уфе, Туле. Это дает возможность наблюдать за отправлением правосудия на местах, стимулирует к профессиональному и личному развитию.
– Как случилось, что вы увлеклись медиацией?
– Изначально я критически относилась к медиации как к альтернативному способу урегулирования споров. Была уверена, что это отъем денег у адвокатов, которые и без того обладают необходимыми знаниями. Но когда несколько лет назад в Липецке начался проект по внедрению медиации, решила принять в нем участие. Спорила с лекторами, протестовала, писала разгромные статьи в журнал. Потом начала сама практиковать и тогда поняла, что медиация никакого отношения к адвокатской деятельности не имеет. Для меня она стала уникальной возможностью попробовать себя в новом амплуа, совместить юридические и психологические навыки. Часто провожу выездные курсы, например, в Туле, Челябинске, Екатеринбурге, других городах, в которых в правоприменительную деятельность активно внедряется процедура медиации. Медиация неожиданно сблизила меня с моей младшей сестрой Ириной. У нас совершенно разные характеры. Я для себя открыла в ней такие черты, о которых раньше не знала.
Моя сестра тренер-медиатор, руководитель Центра медиации НИИ ЛГТУ, у нас совместный авторский курс. Этот проект сейчас действует по всей стране. За последний год у нас прошли обучение около 300 медиаторов. И это только начало. Сегодня люди охотнее идут к медиаторам. Ведь именно благодаря этим специалистам в процессе переговоров вырабатывается приемлемое решение для обеих сторон, и конечное слово остается за самими участниками. Провела не один десяток переговоров по семейным делам, которые завершились медиативными соглашениями. Это нормальная практика. А вот судебное разрешение конфликта, когда посторонний человек решает, с кем и в каком порядке будет жить ваш ребенок, — нонсенс. Пришла к этому выводу после одного из процессов, когда судья, решая вопросы, где будет жить ребенок, кто и как будет с ним общаться, спросил у родителей: «Любите ли вы своего ребенка?». Конечно же, они ответили утвердительно. Затем судья спросил: «А я вашего ребенка люблю? Вопрос риторический. Разумеется, нет. Так почему же мне, человеку, который не любит вашего ребенка, вы доверяете решить вопрос, как этому ребенку жить?»
– Вы любите быть в центре общественной жизни. Что вами движет?
– Во мне живет постоянная потребность, стремление помогать окружающим и делать мир лучше. До сих пор вхожу в состав Общественного совета при председателе Липецкого городского Совета депутатов.
С 2003 г. являюсь доцентом кафедры уголовного и гражданского права ЛГТУ. И это еще не окончательный список. Всегда приглашаю на встречи с молодежью практиков: судей, прокуроров, представителей органов опеки и попечительства, полиции, комиссии по делам несовершеннолетних для того, чтобы студенты имели возможность посмотреть на профессионалов в своем деле, ознакомиться со всеми нюансами их работы. Люблю студенческую аудиторию, ребят с горящими глазами и сильной энергетикой. Вожу их на экскурсии, например, в суд, прокуратуру. Они искренне интересуются вопросами права и верят, что все можно изменить в лучшую сторону. Студенты – это мое все! Помимо всего прочего, вношу свой публицистический вклад в юриспруденцию: пишу научные и популярные статьи для профессиональных журналов. Общественная жизнь – хороший стимул оставаться в форме, повышать квалификацию, профессиональный уровень, самосовершенствоваться. Люблю учиться, про- ходить различные тренинги и семинары, активно участвовать в жизни адвокатского сообщества.
– Расскажите, что для вас значит дорога Липецк — Москва?
– Дорога жизни! Конечно, приезжаю туда часто, у меня там родители, друзья, а трасса в 450 км не представляет никакого труда. Москва – дом. А Липецк – дача, где отдыхаешь и набираешься сил. Дома, в Москве, моей опорой являются дети. Дочери Юлии 17 лет, ей предстоит поступать в МГЮА им. Кутафина. Сыну Владиславу 8 лет, он активно занимается спортом. Как и мама, планирует в будущем стать адвокатом. Хочется всегда оставаться для них лучшим примером и доказательством того, что все зависит от нас самих!
Все в наших руках!
Беседовала Екатерина АЛМАЗОВА
С чистого листа
В деятельности адвокатуры две составляющие – независимость и профессионализм
Вспоминая события двадцатилетней давности, президент ФПА РФ Светлана Володина отмечает, что делегаты I Всероссийского съезда адвокатов мечтали о профессиональном самоуправлении, которое, по ее словам, представляет собой фундамент современной адвокатуры. В деятельности адвокатуры две составляющие – независимость и профессионализм, говорит Светлана Володина, они должны быть гарантированы любому доверителю. Независимость гарантируется государством и отчасти самой адвокатурой, если она готова к независимости и готова за нее бороться. Профессионализм гарантирует сама адвокатура, и она же его обеспечивает.
– 20 лет назад прошел I Всероссийский съезд адвокатов. Чем он Вам запомнился, можете ли Вы сказать, что это был переломный момент для отечественной адвокатуры?
– Съезд запомнился своей эмоциональностью, отсутствием безразличных или скучающих. Больше такого накала страстей за эти годы в адвокатуре не было. Нужно помнить, что Съезду предшествовали более 10 лет борьбы за новый закон, за объединение адвокатуры, за выбор сценария для новой адвокатуры. Главным было, кто станет лидером, под чьими знаменами объединится адвокатура, за кем пойдет. Страсти кипели нешуточные. Один вопрос – пакетно ли голосовать за состав Совета – вызывал бурю эмоций. Было общее воодушевление, это было время правовых реформ, время надежд.
Помню Евгения Васильевича [Семеняко] после голосования, глубокой ночью. Главным он считал то, что его поддержало большинство, а не то, что он теперь президент. Шутил. Вспоминал Маяковского, какие-то спектакли. И был уже весь в планах на завтра. Как завтра с чистого листа, без помещения и персонала строить новую адвокатуру, то, за что боролись предыдущие годы. И ему это удалось.
– Евгений Васильевич Семеняко был избран президентом ФПА РФ на первом заседании Совета ФПА РФ, состоявшемся непосредственно после I Съезда. В 2015 г. его сменил на этом посту Юрий Пилипенко. Сохранялась ли преемственность в их деятельности? Отличались ли их стили руководства палатой?
– У них были и есть единые цели, решались единые задачи – что важно, ну а стили разные. Главное, что оба много сделали и делают для адвокатуры. Они заложили основы профессионального самоуправления в адвокатуре – того, о чем мы мечтали тогда на I Съезде. Это фундамент современной адвокатуры. По этим же принципам организуют свою работу и палаты субъектов.
– Что для Вас лично означало создание Федеральной палаты адвокатов, как это событие отразилось на Вашей профессиональной деятельности?
– Прежде всего, это было чувство восторга, что есть орган, который наконец объединит всю адвокатуру, который может представительствовать от всей адвокатуры, решать общие проблемы и задачи. Я помню, как Евгений Васильевич говорил, как здорово не просто жить в эпоху перемен, а быть дирижером этих событий.
Кроме того, пришло понимание, что 10 лет непримиримой борьбы с «параллельной адвокатурой» можно было потратить на строительство новой адвокатуры с сохранением старых традиций. И, конечно, это был колоссальный урок того, что нужно уметь находить компромиссы. Во многом мешали личные амбиции лидеров.
– Какие важнейшие, на Ваш взгляд, решения ФПА РФ были приняты за эти годы, как они изменили жизнь корпорации?
– Решений очень много. Очень важны принятый VIII Всероссийским съездом адвокатов Стандарт осуществления адвокатом защиты в уголовном судопроизводстве, создание Комиссии ФПА РФ по этике и стандартам, Комиссии Совета ФПА РФ по защите профессиональных прав адвокатов.
– В то время, когда проходил I Съезд, пожалуй, никто не мог себе представить, что через 20 лет в жизнь адвокатуры прочно войдут цифровые технологии. И уж тем более – что она создаст самый масштабный LegalTech проект в нашей стране, Комплексную информационную систему России (КИС АР), которая в перспективе, путем интеграции с информационными системами органов юстиции, судов, правоохранительных и иных государственных органов, должна стать частью цифровой экономики России. Можно ли сказать, что с вводом в действие всех основных подсистем КИС АР российская адвокатура перейдет на качественно новый уровень деятельности?
– Цифровизация вообще уже часть реальности во всем, и адвокатура не должна отставать. Отвечая на ваш вопрос, могу сказать: да, это новая ступень развития адвокатуры, качественно новая форма.
– На I Всероссийском съезде был принят основополагающий корпоративный акт – Кодекс профессиональной этики адвоката. За истекшие 20 лет в него несколько раз вносились поправки. Какие из них Вы считаете наиболее важными? Нуждается ли, на Ваш взгляд, этот документ в каких-либо еще изменениях?
– КПЭА в его нынешней редакции позволяет адвокатуре хорошо функционировать. Ведь главная задача органов адвокатского самоуправления – создать все необходимые условия для оказания квалифицированной юридической помощи.
Есть две составляющие в деятельности адвокатуры: независимость и профессионализм.
Эти составляющие должны быть гарантированы любому доверителю. Независимость гарантируется государством и отчасти самой адвокатурой, если она готова к независимости и готова за нее бороться. Профессионализм гарантирует сама адвокатура, и она же его обеспечивает: первый уровень – это квалификационный экзамен, второй – повышение квалификации и отношение к своей деятельности. Если в адвокатской среде понимают, что это такое, то можно жить и работать. Все остальные изменения нужны только для того, чтобы соблюдались эти два основных условия. Если на каких-то этапах развития адвокатуры мы понимали, что в Кодекс нужно ввести новые положения или уточнить действующие, то поправки принимались именно для решения означенных задач.
На сегодняшнем этапе, как мне кажется, никаких изменений не требуется, нужно только, чтобы мы были профессионалами, а государство гарантировало нам независимость. К тому же Кодекс этики не может урегулировать все возможные случаи. Опыт работы показывает, что он успешно применяется органами адвокатского самоуправления, однако все же потребовалось принять Рекомендации по рассмотрению дисциплинарных дел в отношении адвокатов[1].
– В 2015 г. по решению VII Всероссийского съезда адвокатов Кодекс профессиональной этики адвоката был дополнен статьей 18.2, в соответствии с которой создана и начала работу Комиссия ФПА РФ по этике и стандартам (КЭС). В 2016 г. положения о КЭС включены и в Закон об адвокатуре (статья 37.1). Согласно нормам Закона и Кодекса теперь Вы как президент ФПА РФ являетесь председателем КЭС. Как Вы оцениваете ее роль в жизни адвокатского сообщества?
– Идею создания такой Комиссии Евгений Васильевич Семеняко вынашивал еще в самом начале функционирования Федеральной палаты. В какой-то момент мы поняли, что без этого работать нельзя, потому что есть ряд вопросов, которые требуют разрешения.
Другое дело, что в последнее время у КЭС появились новые функции. Речь идет, в частности, о том, что Комиссия вправе рассматривать дисциплинарные дела, как иногда говорят, «по первой инстанции» в тех случаях, когда Совет региональной палаты прекратил статус адвоката.
В некоторых случаях члены КЭС убеждаются в том, что такое суровое решение не имеет оснований. И не случайно мы недавно приняли рекомендации, как Квалифкомиссии и Совету следует рассматривать эти дела, для того чтобы принять взвешенное решение. Когда КЭС рассматривает некоторые дела и задумывается, почему избрана именно такая мера наказания, то становится понятно, что некоторые события мы оцениваем иначе, чем региональные органы адвокатского самоуправления.
Я сама в течение длительного времени была членом Квалификационной комиссии Адвокатской палаты Московской области, поэтому проблемы дисциплинарной практики знаю «изнутри». И я понимаю, что всегда в деле есть что-то такое, что не зафиксировано на бумаге.
Одним словом, деятельность КЭС – это очень важная часть работы ФПА РФ, может быть, это даже важнейшее направление, включающее и стандарты, и разъяснения, и создание единообразной практики, и принятие дисциплинарных решений.
– Можно ли сказать, что к настоящему времени в дисциплинарной практике адвокатских палат сложились единые подходы к сложным вопросам применения Кодекса профессиональной этики и Закона об адвокатуре?
– Расхождения, конечно, пока есть, но можно с уверенностью констатировать, что палаты уже близки к схожему пониманию проблем и благодаря этому мы постепенно приближаемся к единым подходам.
– Как вице-президент ФПА РФ Вы руководили направлением профессионального обучения и повышения профессионального уровня адвокатов и стажеров адвокатов. Как развивалась эта сфера в течение 20 лет деятельности единой адвокатской корпорации, какие Вы видите перспективы? Какую роль сыграли всероссийские вебинары ФПА, которые собирают у экранов каждый раз около 9000 адвокатов и рассчитаны на все категории, от стажеров до президентов палат?
– Начну с вебинаров. Изначально я была против них, но сейчас признаю, что это было неправильно. Мне казалось, что нужно личное общение, что лекторы должны «зажигать» аудиторию, показывать ей свое мастерство. Это, конечно, очень полезно и крайне эффективно. Но если такая лекция имела место быть, то получить возможность прослушать ее должны все. Что в нашей огромной стране, как вы понимаете, нереально.
А если к вебинарам ФПА РФ в среднем подключается по 9 тысяч человек, то это – огромная цифра. Это больше, чем каждый десятый адвокат. Я понимаю, что некоторые сверхопытные коллеги, находящиеся уже в пенсионном возрасте, не смотрят наши вебинары, но более молодые коллеги смотрят, причем с большим интересом. А если из названного числа убрать моих ровесников и тех, кто еще старше, то получается, что на наши видеолекции регистрируется каждый шестой, а это очень-очень много.
Когда появились вебинары, то мы поняли, что нужна учеба для разных категорий адвокатов, в том числе для тех, кто занимает различные должности в органах самоуправления. Например, местом, где президенты палат обсуждают свои вопросы, стала, в частности, ежегодная конференция «Адвокатура. Государство. Общество». Затем мы увидели, что нужно поднимать самый главный пласт, где формируется дисциплинарная практика, – квалификационные комиссии региональных палат. Каждые два года мы стараемся с ними собираться и обсуждать проблемы, которые им приходится решать. Потом мы вспомнили о тех, кто еще не стал членом сообщества, но уже видит себя адвокатом, – о стажерах.
Наконец, мы поняли, что есть еще одна категория, которой мы раньше не занимались, – члены региональных Комиссий по защите профессиональных прав адвокатов. Они должны знать свои права и возможности.
И вообще я считаю, что такие навыки необходимы всему сообществу. Сперва мы должны научить адвокатов защищаться как на уровне своей палаты, так и на уровне всего адвокатского сообщества. А уж затем адвоката можно «выпускать» в свободный полет. Если ты не знаешь своих прав и не можешь защитить себя, то большой вопрос, сможешь ли ты защитить своего доверителя.
Поэтому сейчас нашими коллегами из Санкт-Петербурга подготовлена большая новая 8-часовая программа для очень важной категории адвокатов – членов комиссий по защите профессиональных прав адвокатов. Хочу, чтобы первую вводную лекцию прочитал председатель Комиссии Совета ФПА РФ по защите профессиональных прав адвокатов Генри Маркович Резник. А затем мы продолжим работать и со стажерами, и с молодыми адвокатами, обучая их самозащите и предлагая им курс, в котором говорится о рисках профессиональной деятельности.
– Как Вы оцениваете сложившиеся за истекшие годы взаимоотношения ФПА РФ с органами государственной власти, различными институтами гражданского общества? Как планируете их развивать?
– Диалог состоялся. Постараюсь его эффективно продолжать.
– В течение многих лет Вы занимаетесь преподавательской деятельностью, руководили Институтом адвокатуры МГЮА, с 2018 г. возглавляете кафедру адвокатуры МГЮА. Как изменился в течение 20 лет уровень подготовки претендентов на приобретение статуса адвоката?
– Уровень подготовки разный не только в зависимости от вуза, но и в отдельной группе одного вуза. Конечно, многое определяется мотивацией, способностями и стараниями каждого конкретного претендента. Но в целом современный студент хорошо подготовлен теоретически, хотя, естественно, ему не хватает практических навыков.
– У Вас замечательное хобби – живопись. Можете ли Вы, учитывая все Ваши профессиональные обязанности, теперь находить время, чтобы писать? Или это непременное условие и для сохранения работоспособности, и для поддержания душевного равновесия?
– Самой получается очень редко, но зато часто хожу на выставки и в музеи. Это дает возможность остановиться на миг и сказать: «Как красиво!»
Беседовал Константин Катанян, обозреватель «АГ»
[1] Утверждены решением Совета ФПА РФ от 15 января 2022 г., протокол № 18.