Синяк предательского цвета

Почему лгут полицейские в деле адвокатов Дианы Ципиновой и Ратмира Жилокова

Борис ЗОЛОТУХИН, адвокат, член Совета АП Белгородской области

Впрочем, легко уживаться с заведомой ложью,

Правда колола глаза, и намаялись с ней

В. Высоцкий

Есть на Кавказе республика, в которой живут два гордых народа – кабардинцы и балкарцы. Волею судеб еще в той стране, которую мы потеряли, в Ростовском филиале Академии МВД СССР моими однокурсниками были достойные представители этой республики, в том числе и геройски погибший начальник УБОП МВД КБР, Герой России, полковник милиции Анатолий Кяров.

После занятий, в беседах за рюмкой чая он мне много интересного рассказывал о героическом прошлом и традициях своего народа, о депортации балкарцев, о мусульманских правилах и обычаях его земляков. Многое из услышанного для меня, тогда еще молодого парня из российской провинции, было в диковинку, особенно с учетом того, что в советские времена любая религия была не в особом почете.

Потом, спустя много лет, я узнал, что Анатолий погиб в перестрелке с террористами, а затем и его сын, сотрудник СК КБР Кантемир, повторил судьбу отца. Отец и сын Кяровы показали, что они – достойнейшие сыны своего гордого народа.

Именно рассказы Анатолия Кярова о своем народе вспомнил, когда просматривал видео и читал публикации об истории с адвокатом Дианой Ципиновой и ее коллегой Ратмиром Жилоковым, еще не зная тогда, что не волею судеб, а по просьбе Федеральной палаты адвокатов РФ стану защитником одного из коллег.

Изучив уголовное дело по обвинению Ратмира Жилокова (его расследовал тот же следователь, который одновременно расследовал и дело по обвинению Дианы Ципиновой и обвинение построил на одних и тех же доказательствах), увидел то, что совершенно не вяжется с моим представлением о чести мужчин Кавказа, тем более мужчин, носящих офицерские погоны.

Вспомнил я и одно свое дело из адвокатской практики, когда, по версии следствия, 64-летний инвалид I группы в инсультном состоянии избил двух молодых оперов. К чести прокуратуры, они не стали позориться и не довели дело даже до предъявления обвинения, посчитав, что оно будет позорным для милиции.

Не смог вспомнить за всю свою практику и случай, когда майор правоохранительного органа стал заслуженным «терпилой» страны, получив в течение нескольких часов повреждения от двух адвокатов, одна из которых – девушка.

Но всё, о чем я вспоминал, было во времена служившей народу милиции, а вот теперь, с августа этого года, прожив и проработав значительную часть полугодия в Кабарде, узнал, что такое не просто некоторые, а многие офицеры сегодняшней полиции.

Ложью живут и ею же погоняют СК и прокуратуру, забыв о чести и достоинстве.

Обратимся к фабуле дела. 20 мая прошлого года несколько сотрудников ОМВД по Урванскому району КБР прибыли по указанию руководства к помещению интернет-кафе в райцентре – городе Нарткале для проверки информации о том, что там ведется незаконная игорная деятельность. Дверь помещения была закрыта, и они несколько часов ждали, когда кто-нибудь ее откроет.

Вечером из помещения вышла хозяйка интернет-кафе Диана Безаргикова, у которой сотрудники полиции потребовали, чтобы она пропустила их в помещение. Тут необходимо отметить, что в Законе об оперативно-розыскной деятельности есть такое гласное оперативно-розыскное мероприятие (ОРМ) – обследование зданий и помещений, для проведения которого требуется вынесение постановления руководителя органа, осуществляющего ОРМ.

Безаргикова, предъявив по требованию сотрудников полиции свой паспорт, не возражала против того, чтобы они осмотрели помещение, но при условии предъявления ими такого постановления.

Ее законная просьба вызвала недоумение у сотрудников полиции – участковых уполномоченных и сотрудников патрульно-постовой службы, которые, кстати, не имеют полномочий на проведение ОРМ.

Итогом препирательств стало следующее. К помещению интернет-кафе прибыл заместитель начальника райотдела Нагоев, который предъявил Безаргиковой то же требование, и несколько оперуполномоченных уголовного розыска.

Безаргикова опять попросила предъявить ей документ, разрешающий обследование помещения, но ей он предъявлен не был. По ее просьбе подъехал адвокат Ратмир Жилоков, попросивший у сотрудников полиции тот же документ.

Итогом конфликта стало задержание Жилокова и Безаргиковой за нарушение масочного режима и неповиновение законным требованиям сотрудников полиции.

Ну а последующим событием, связанным с этим конфликтом, стало прибытие в отдел полиции для защиты Ратмира Жилокова трех адвокатов-девушек, которые с применением насилия были выкинуты из отдела. Одна из них, Диана Ципинова, впоследствии была обвинена в нарушении масочного режима и неповиновении законным требованиям сотрудников полиции. Кроме того, в отношении нее возбуждено уголовное дело за применение насилия к представителю власти.

Причем насилие, примененное сотрудниками к адвокатам-девушкам, а точнее, видео с ним одной из крупнейших социальных сетей было признано недопустимым к размещению в связи с тем, что содержит неоправданную жестокость.

Жилоков же был обвинен в том, что около 21 часа у входа в помещение интернет-кафе нанес удар лбом в лоб Нагоева.

Почему же я утверждаю, что эти сотрудники КБР лживы и нечестны?

В начале судебного следствия защитой к материалам дела были приобщены вступившие в законную силу постановления судов по делам об административных правонарушениях, которыми установлено, что в действиях Безаргиковой, Жилокова и Ципиновой составов административных правонарушений нет (следствие категорически отказалось их приобщать к материалам дела).

А Жилокову вменяется в вину нанесение удара в целях препятствования всей законной деятельности Нагоева, предусмотренной его должностными полномочиями. В результате заявления защиты о непонятности обвинения гособвинитель конкретизировала, что удар им был нанесен в целях препятствования проникновению в помещение.

В суде уже установлено, что неизвестно когда состряпанное распоряжение о проведении гласного ОРМ «обследование помещений» ни Безаргиковой, ни Жилокову не предъявлялось, доказано и то, что сотрудники полиции, предъявлявшие требование пропустить их в помещение, превышали свои должностные обязанности, не предоставляющие им права проведения ОРМ и требования предъявления паспорта в указанных обстоятельствах.

Доказано, что Безаргикова предъявляла свой паспорт сотрудникам полиции, но все они (за исключением одного) заявили, что она отказалась предъявить документы, удостоверяющие личность. Заявил это и потерпевший Нагоев, при том что на видеозаписи видно, как он берет у Безаргиковой паспорт и изучает его.

Очень интересна по этому вопросу позиция гособвинителя, отвечающего за законность обвинения: «А где на видео видно, что это ее паспорт?»

Далее. Все допрошенные судом сотрудники, а их восемь, при том что пять из них – лица старшего и среднего начсостава (т.е. те, что считаются офицерами), заявили в суде, что Жилоков был без головного убора (бейсболки), а согласно выводу эксперта при наличии такового на голове он телесные повреждения Нагоеву причинить не мог.

Защита добилась исследования в суде видеозаписи с двух камер видеонаблюдения в ОВД, на которых видно, как Жилокова выводят из служебного автомобиля УАЗ со скованными сзади руками и с головы у него спадает бейсболка. Сотрудник полиции ее надевает на голову Ратмира, и он в ней входит в отдел. У защиты есть еще доказательства того, что до задержания Ратмир был в бейсболке.

Далее. Сразу после доставления Жилокова в отдел сотрудники пишут рапорты. Три рапорта рукописные с содержанием о том, что Жилоков оказал неповиновение, оскорблял сотрудников, была потасовка, и он задержан. Пять рапортов компьютерного набора (которые, как показали сами сотрудники, переделались из рукописных), указывали на неповиновение, оскорбление и толчок. Ни в одном из рапортов восьми сотрудников, из которых пять – «офицеры», не указано, что Жилоков нанес удар.

И очень важная по одному из рапортов деталь: рапорт Нагоева не как потерпевшего, а как должностного лица, получившего сообщение о совершении преступления из иного источника, нежели заявление потерпевшего (да еще и с указанием, что им проведена проверка по данному факту), зарегистрирован в Книге учета заявлений и сообщений о преступлениях (КУСП) и послужил поводом для возбуждения уголовного дела. Признаться, ранее я никогда не сталкивался с таким грубейшим нарушением уголовно-процессуального закона, свидетельствующим о заинтересованности в обвинительном исходе.

Интересны и допросы доблестных полицейских в суде и на следствии. Все в суде утверждали, что был удар, а оскорбления не было. Оглашаем первые показания на следствии. Про удар ни слова. Толчок, оскорбления. Дополнительные показания – удар, оскорбления не было.

Исследуем журнал учета лиц, проходящих в ОВД. Жилоков доставлен в 21:24. Просим предоставить в суд и исследовать запись в КУСП по рапорту Жилокова. Принес ее целый майор и от книги не отходит. Читаем – кто принял, время регистрации – 22:00, что принято – рапорт потерпевшего. Изложена и суть рапорта – хватался за форменную одежду, «пытался удар» (именно так). Разобрались, что именно охраняющий книгу майор делал эту запись. Тут же просим его на свидетельскую трибуну, и он утверждает, что регистрировал телефонное сообщение. Предъявляем ему факт того, что Жилоков уже больше получаса как в отделе. Доказывая свою правоту, майор завелся, попросил еще раз журнал и показал всем затертую запись – сообщение по рации.

Весьма показательна история с наличием телесных повреждений у Нагоева. Есть строгая наука – судебная медицина, которая четко определяет время проявления последствий телесных повреждений и время их причинения в зависимости от цвета кровоподтека: красно-багровый появляется через два часа, а через 6, максимум 12 часов он приобретает сине-багровый оттенок.

Повреждение Нагоеву якобы причинено около 21 часа 20 мая. Адвокаты прибыли защищать Жилокова в 01 час 27 минут 21 мая. Телесных повреждений у Нагоева они не видели. Нет их у него на лице и на качественной видеозаписи в это время. Не видит этих телесных повреждений ни один сотрудник полиции. Сам потерпевший якобы увидел кровоподтек утром 21 мая. Но следователь, направивший его 21 мая около 11 часов на судебно-медицинскую экспертизу, этого кровоподтека не видел. И первым (кроме самого Нагоева), кто этот кровоподтек увидел в 11 часов 40 минут, стал судебный эксперт, описав его как сине-багровый.

Но почему-то это никак не согласуется ни с приведенными материалами уголовного дела, ни с точными законами судебной медицины. По ходатайству защиты даже было проверено наличие у Нагоева заболеваний, замедляющих время проявления телесных повреждений, и получен ответ медсанчасти МВД, что таковых не имеется.

Я знаю, почему сотрудники полиции лгут. Потому что «рыба гниет с головы», и научил их этому участник части описанных событий, но уже в помещении ОВД, его начальник – полковник полиции Родион Шогенов, имеющий четвертьвековой опыт в этом.

В далеком 1996 году, купив диплом госвуза, он устроился на службу в МВД, что выяснилось совсем недавно. Быстренько уйдя на пенсию, тем не менее, он стал фигурантом уголовного дела.

Но больше не поэтому. Лгут они, потому что защищаются таким образом от своего уголовного преследования по ст. 286 УК РФ – превышение должностных полномочий с применением насилия и использованием спецсредств в виде наручников. Это уже установлено судами, признавшими отсутствие оснований для задержания с применением насилия и спецсредств Жилокова и Ципиновой, поскольку никаких административных правонарушений они не совершали.

В части насилия в отношении Дианы Ципиновой с этим согласился и аппарат Уполномоченного по правам человека в РФ, направив Генпрокурору заключение о наличии нарушений закона в действиях сотрудников полиции в отношении адвокатов.

У защиты есть еще доводы, которые она будет предъявлять суду, помимо того, что указано в тексте.