Переговоры
Зачастую адвокатов захлестывают эмоции, которые подменяют собой цели и содержание общения
Вагонные споры – последнее дело,
И каши из них не сварить.
Но поезд идет, в окошке стемнело,
И тянет поговорить
Эмоциональному мышлению трудно найти точки соприкосновения с мышлением менеджера. Главным образом потому, что эмоциональному мышлению несвойственны самокритичность и сомнения. Его основа – позитивное отношение к собственному эго, его установкам, без вопроса «почему?», опора не на анализ, а на эмоциональное приятие («свой – чужой»).
Как получилось, что рациональное мышление в адвокатской среде постепенно вытесняется эмоциональным, непонятно. Надеюсь, что это поверхностное впечатление. И создается оно благодаря тому, что именно представители эмоционального мышления «кричат» громче всех. Хуже обстоят дела, если постепенно за эти годы адвокатское сообщество оказалось сильно разбавленным людьми с несколько иной психомоторикой, нежели та, что должна быть у адвокатов.
Рассуждали тут давеча о качестве адвокатского менеджмента – по большому счету, это навык управления и развития некоммерческой организации (смета, прием-отчисление, несколько иной вариант бухгалтерской отчетности). Разумеется, с адвокатской спецификой по кругу нормативных актов и кругу вопросов правоприменения. К слову, вполне себе обособленная отрасль знаний, пригодная к преподаванию, и набор навыков, посильный к приобретению на практике.
Главный нерв «эмоциональщиков» в том разговоре прозвучал так: «Когда Вы были в последний раз в суде присяжных?» Понятно, что задавший вопрос каким-то образом хотел подчеркнуть, что, например, у выпускника школы адвокатского самоуправления (если таковая появится) не будет того эмоционального впечатления, какое есть у него. А эта разница в его эмоциональной картине отделяет «своего» от «чужого».
Но разве именно в суде присяжных приобретают навыки управления некоммерческими организациями? Странно считать, что лучший пекарь – лучший менеджер.
Другой аспект эмоционального мышления – нежелание работать над предметом мысли. Работать скрупулезно, усидчиво, всесторонне рассматривая предмет. Мешают эмоции. Собственное недовольство и неприятие заменяют собой размышления, гарантируя легкую правоту.
К примеру, подвергается остракизму существующее ограничение по стажу на учреждение адвокатского кабинета, коллегии, бюро. При этом совершенно не затрагивается испокон веков существующая норма (ст. 28 Закона об адвокатуре), в которой сказано: «Адвокат, имеющий адвокатский стаж не менее пяти лет, вправе иметь стажеров».
Неужели кто-то думает, что возглавить адвокатский коллектив (кстати, с правом иметь стажеров) можно без стажа, тогда как для того, чтобы передавать навыки и традиции (без знания которых невозможно руководить адвокатами) нужен стаж?
Ну и, наконец, «меня никто не любит». Это эмоциональное состояние читается в вопросах «почему с оппозицией (сиречь – со мной) не ведут переговоров?». Однако надо отличать разговор от переговоров, разговаривать ведь никто не отказывается, если только манера общения не является отталкивающей. В этом случае разговаривать не заставишь, это не обязанность.
Согласен, что ведение переговоров (не путать с разговорами) не может зависеть от «просто не хочу». Но когда те, кто рвется в переговорный процесс, обвиняют другую сторону в том, что она-де «не хочет, не уважает» и т.д., мне кажется, они или эмоциональничают, или подшельмовывают.
В действие вступают иные причины. Каковы же они? Да самые очевидные.
У переговоров (в отличие от разговоров) должна быть цель. И «просто поговорить» такой целью не является. Разговоры про всеобщее благо следует считать успешными переговорами, не начиная их, потому что все и так «за».
Всё дело в том, что «высоким договаривающимся сторонам» важны не поза, не признание, не процесс, а результат. А когда одна сторона просто хочет использовать другую для повышения авторитета, это не дело.
Упираемся в то, что нужна программа конкретных изменений в законодательство или механизм реализации чего-то конкретного – словом, какие обязательства должны появиться у обеих сторон.
Еще возникает вопрос, с кем вести переговоры. Кто-то написал статью, у кого-то есть визитки чиновников, а кто-то «давно это предлагал, меня не слушают».
Всё это актерство и мишура. Переговоры ведут не с теми, кому очень хочется или кто о себе хорошего мнения. Их ведут с теми, за кем люди и, главное, кто может гарантировать их, своих людей, будущее поведение. Гарантировать, что договоренности со своей стороны будут выполнены.
Люди, претендующие на то, чтобы называться профессионалами (а юрист – профессия переговорная), должны это понимать.
Адвокатская профессия не чужда театральности. Вопрос пропорций. Если адвокат всё превращает в театр, то, по сути, он устраивает цирк. Эмоциональность его натуры – не оправдание. Адвокатское сообщество должно состоять из людей неимпульсивных, сдержанных, рациональных и знающих. Без этого адвокатуре не завоевать уважение в обществе. Сегодня, увы, вырос процент тех, с кем не только вести переговоры, но и просто разговаривать не получается.