О мнимой «архаичности» адвокатских ограничений

Недопустимой является не всякая реклама адвоката, а лишь ненадлежащая

Януара ВОЛЬВАЧ, адвокат АП г. Москвы, заведующая филиалом «АК №71» Межреспубликанской коллегии адвокатов, к.ю.н.

Прочитав статью Алексея Иванова «Почему нужны изменения правил адвокатской рекламы» («Российский адвокат», 27.08.2021 г.), была несколько удивлена постановкой автором данного вопроса в качестве проблемного, поскольку полагала, что в свете Разъяснений Комиссии ФПА РФ по этике и стандартам по вопросам применения п. 1 ст. 17 Кодекса профессиональной этики адвоката № 03/16 от 28 января 2016 г. и № 01/19 от 17 апреля 2019 г. эта тема утратила и актуальность, и проблемность.

Однако суждения автора статьи не просто касаются сохраняющейся, по его мнению, актуальности данной проблематики, но и содержат весьма прозрачный намек на архаичность и п. 1 ст. 17 КПЭА, и названных Разъяснений.

Что ж, проанализируем этот вопрос. 

Подобно тому, как автор статьи расставляет акценты посредством противопоставления двух состояний – наличия рекламы адвоката и её отсутствия, полагаю необходимым определить те «точки опоры», на которых основаны дальнейшее изложение и выводы.  А именно: 1)  отсутствие в законодательстве Российской Федерации запрета на надлежащую рекламу; 2) отсутствие в законодательстве Российской Федерации ограничений в отношении видов объекта рекламирования (услуга, помощь, продукт деятельности); 3) отсутствие в КПЭА запрета на рекламу адвоката и адвокатского образования вообще и надлежащую (достойными способами) рекламу в частности.

Отсутствие, по общему и специальному правилам, запрета на рекламу адвоката и адвокатского образования снимает все терминологические коллизии, поскольку в основе таковых должно лежать столкновение, противоречие, которое в настоящее время отсутствует.

Так, в результате анализа совокупности признаков, которые составляют суть категорий «реклама», «ненадлежащая реклама», «недобросовестная реклама», «недостоверная реклама» (ст. 3, 5 Федерального закона от 13 марта 2006 г. № 38-ФЗ «О рекламе»),  а также признаков, исходя из которых допустима информация об адвокате и адвокатском образовании (в системе норм п. 1, 2, 3 ст. 4, п. 2, 3 ст. 5, подп. 6 п. 1 ст. 9, п. 3 ст. 15, п. 1 ст. 17 КПЭА), следует вывод о том, что понятия рекламы и информации не содержат качественных характеристик, что не может не свидетельствовать о характере этой информации: ее объективности и соответствии действительности.

Таким образом, в основу приведенных категорий заложены тождественные признаки, что вполне обоснованно. Ибо любая качественная характеристика может становиться оценочной, а значит, обладать признаками субъективизма, односторонности и необъективности.

Подтверждается тождество указанных признаков обоих понятий и тем, что качественные характеристики и законодатель, и КПЭА вводят для обозначения рекламы ненадлежащей, недопустимой и реализуемой «недостойными способами».

Следовательно, в основе вопроса о допустимости или недопустимости рекламы лежат отнюдь не терминологические коллизии, связанные с подменой понятий рекламы и информации, как утверждает автор статьи, а мера возможного и должного в вопросах соответствия рекламы адвоката и адвокатского образования действительности, если таковая содержит качественные характеристики, а также необходимость соизмерения этих качественных характеристик с целями и принципами адвокатуры, понятиями чести и достоинства адвоката, обычаями и традициями адвокатуры, доверием к адвокату, с его порядочностью, честностью и добросовестностью.

Кроме того, хотелось бы остановиться еще на одном аспекте.

Несовпадение лексического и юридического значений категорий «реклама» и «информация» не равносильно ни запрету на надлежащую рекламу адвоката и адвокатского образования и достойные способы ее осуществления, ни ограничению таковых. А следовательно, архаичные, по мнению автора статьи, нормы и разъяснения ограничивают отнюдь не рекламу адвоката и адвокатского образования, а ненадлежащую рекламу и недостойные способы ее осуществления. 

Тогда в чем состоит проблема, поставленная автором статьи? Она просто-напросто отсутствует.

В целом же создается впечатление, что инициирование «проблемы» рекламы адвоката и адвокатской деятельности является лишь поводом для постановки проблемы общего плана: внедрения в адвокатскую деятельность рыночных институтов. Рассмотрение заключений автора именно с этой точки зрения всё расставляет на свои места. Вот только вывод из этого единственный и неутешительный: для предлагаемого внедрения необходимо уничтожить цель и принципы адвокатуры, сломать ее обычаи и традиции.

О какой независимости и автономии воли может идти речь, когда адвокатская деятельность становится объектом инвестирования или когда альтернативной целью ее осуществления становится систематическое получение прибыли?