Наши разногласия
Федеральная палата адвокатов раскритиковала отчет аудитора Счетной палаты РФ
Солидаризируюсь с Федеральной палатой адвокатов. Действительно, по крайней мере на первый взгляд отчет производит впечатление поверхностного. И это впечатление требует более внимательного отношения к данному документу – «во избежание».
Давайте посмотрим, в чем же наши разногласия.
Итак, говорить о важности темы не приходится. Отчет по факту вольно или невольно затронул краеугольный камень адвокатуры – то, что она дает обществу: квалифицированную юридическую помощь, гарантированную Конституцией.
В отчете делается интересный кульбит: на основании количества, которое, разумеется, является епархией аудитора, автор приходит к выводу о качестве оказываемой помощи. Что напрямую затрагивает конституциональность адвокатуры, ведь в зоне ее ответственности – не помощь вообще, а помощь квалифицированная.
Стало быть, этот отчет – уже политика.
ФПА заявила, что Счетная палата «не наделена полномочиями по оценке качества оказываемой адвокатами квалифицированной юридической помощи и не располагает необходимым для этого инструментарием».
Если предположить, что Счетная палата следит за эффективностью расходования бюджетных средств, то лучше все же сосредоточиться на второй части предложения – о наличии у нее инструментария.
Тут отчет явно подкачал. В первых же его строках (а он удобно начинается «с конца») изложен итог проверки: «Проведенный анализ показал, что оплата труда адвоката осуществляется на уровне высококвалифицированного специалиста. Вместе с тем отсутствие инструментов оценки деятельности адвоката создает риски оплаты за счет средств федерального бюджета оказываемой юридической помощи, не отвечающей высоким требованиям, гарантированным Конституцией Российской Федерации».
При этом, по данным отчета, средняя стоимость защиты одного подсудимого в 2018 г. составляет 3,7 тыс. рублей. Средний доход адвоката по назначению в месяц в 2018 г. – от 26,2 до 69,2 тыс. рублей.
Не понимаю арифметики. Не понимаю, что такое средний доход, возьмем его округленно: от 30 до 70 тысяч. Это «вилка» по регионам (не указано)? Или это 50 тыс. рублей?
Если 26 тыс. разделить на стоимость защиты одного подсудимого в 4 тыс. рублей, то в месяц адвокат по назначению защищает 6–7 подзащитных. Если на эту стоимость разделить 70 тыс. рублей, то адвокат должен успеть защитить 15 доверителей. Что-то не так с представлениями о высокой оплате.
Другой момент. Как при якобы имеющемся отсутствии критериев аудитор определил ту степень возвышенности, которая предъявляется к требованиям, гарантированным Конституцией? Политический инструментарий (факт упоминания «услуги» в Конституции) к инструментарию аудитора вроде бы относиться не должен.
Если же конкретные критерии есть, значит, есть и критерии оценки работы адвоката, и ставить вопрос следует уже иначе.
До сих пор выбор адвоката осуществлялся по принципу доверия к нему как к поверенному. То же самое касалось и выбора государством института, которому поручена миссия реализации конституционной гарантии на получение гражданами квалифицированной юридической помощи.
Попытки объективизировать критерии оценки эффективности работы адвоката до сих пор успеха не имели, и спасибо аудитору, что он не включает в заключение процент оправдательных приговоров.
Что касается адвокатуры как корпорации, то ее логика повышения качества работы и демонстрации этого качества обществу до сих пор основывалась на наличии квалификационных требований к претендентам на статус адвоката, на наличии профессиональной ответственности, Стандарта как минимально необходимого набора профессиональных операций, а также на наличии традиций, которые требуют от адвоката максимальной отдачи.
Соглашусь, что всё это малоуловимо для вульгарного материалиста.
Вот тут – внимание: весьма интересно и столь же опасно! Если точка зрения огосударствленных циников, превративших не в одночасье государственную миссию в услугу, возобладает, то все подходы в адвокатуре придется менять принципиально. К проценту окультуренных, к проценту прокапанных, пускай и не выздоровевших, к проценту не атакованных супостатом, к проценту изобличенных органами добавится и наш адвокатский процент – процент защищенных. Кстати, наверное, с точки зрения финансистов, неважно, кем защищенных и как.
Это ведь только с точки зрения экономиста количество привлеченных к дисциплинарной ответственности недобросовестных адвокатов может свидетельствовать о низком качестве «услуги». Но стоит ли превращать государственника в очковтирателя, борющегося за финансирование проекта юридической помощи, который, кстати, мог называться национальным еще до изобретения такого термина?
В отчете есть положительные для адвокатуры моменты, есть любопытные наблюдения о роли адвокатских образований, которые, особенно в последнее время, явно недооцениваются ввиду постепенной ревизии идеологии адвокатуры, устранения адвокатских образований из цепочки «адвокатская палата – адвокат». Тема интересная и заслуживает отдельного разговора, уже без всякой связи с аудиторским отчетом.
И всё же, и всё же. Вот, например.
В отчете ведется речь о том, что исполнители бюджета допускают несвоевременное перечисление средств адвокатам за выполненную ими работу. Вопрос поднимается правильный. Но некоторые выводы шокируют, как и подход, положенный в их основу.
В отчете указано: «Данные факты [несвоевременная оплата труда. – Прим. авт.] в анализируемом периоде привели к занижению налоговой базы для исчисления налога на доходы физических лиц и страховых взносов на обязательное пенсионное страхование в общей сумме 423 329,9 тыс. рублей, а также к сокрытию реальных сведений о доходах от адвокатских палат субъектов Российской Федерации».
Логично. Если деньги не поступили, то налоговая база по налогу на доходы физических лиц закономерно сужается. Насколько уместен тут термин «занижается», сказать не могу, возможно, это всего лишь профессиональный термин, хотя окраска, на мой взгляд, явно негативная.
Но какие сомнения в том, что всё вернется на место в том периоде, когда средства наконец поступят? И база «расширится», и налог найдет своего адресата?
Разумеется, тут есть своя, государственная логика, связанная с бюджетной дисциплиной. Налоги нужны вовремя, пускай не с точки зрения налогового права, а с позиции закона о бюджете. Но вряд ли надо на эмоциональном уровне подверстывать под эту проблему органы адвокатского самоуправления. К ним-то какой вопрос?
Прием для нагнетания страстей избран некорректный.
Оказывается, налоговые органы одного (!) из регионов то ли подсчитали, то ли посчитали, что «22% от общего числа проверенных адвокатов (по факту – 4 из 18 адвокатов) в декларациях по налогу на доходы физических лиц по форме 3-НДФЛ за 2018 год занизили налоговую базу для исчислений налога на доходы».
Во-первых, думаю, аудитор не проверял, насколько методически точным был расчет теперь уже налоговых органов этого региона и насколько велико было «занижение» (1 коп.?), и просто воспользовался справкой.
Во-вторых, выборка адвокатов ничтожна до смешного, что не помешало экстраполировать ситуацию на всю страну. По-видимому, это делается под прикрытием метода «научного» моделирования. На что указывает одно слово, как бы оправдывающее примененный метод: «расчетно».
Между тем выводы, построенные на таком расчете, совсем нешуточные.
Цепочка рассуждений, вытекающая из справки ФНС, приводит аудитора к выводу, что риск «занижения» налоговой базы исчисляется суммой 1 727 337,2 тыс. рублей, или почти 30% общей суммы средств федерального бюджета, выплаченных адвокатам по назначению!
Как вам, о любители причинно-следственных связей и ненавистники суровых приговоров, вынесенных на предположении?!
Я не против такого метода познания, как выстраивание модели. Предположу только, что она должна базироваться не на сведениях на уровне погрешности, а на многих параметрах.
А эдак – и я умею. Правда, мне бы в голову не пришло, что так можно. Ведь до сих пор я инстинктивно приписывал отчетам столь высокого уровня совсем иной методический подход.
Добавлю и эмоциональное впечатление после прочтения отчета. Как ни странно, это не обида за адвокатуру (адвокатура, уверен, с этим разберется).
Это удивление. Мне раньше не доводилось видеть отчеты столь высокого уровня. Оказалось, что писать их – дело нехитрое. Информация, положенная в основу рассматриваемого отчета, достаточно банальная, а логика анализа не обременена никакими сакральными знаниями и приемами.
Нечто подобное можно приготовить к адвокатскому совещанию, нужны только полномочия истребовать нужные данные, на основании которых с таким же успехом мог появиться отчет с противоположными выводами.
Может быть, имело смысл сначала показать отчет Федеральной палате адвокатов, прежде чем его публиковать? Чтобы выяснить наши разногласия?
Отчет о результатах экспертно-аналитического мероприятия «Анализ использования средств федерального бюджета, предусматриваемых на оплату труда адвокатов, участвующих в качестве защитника в уголовном процессе по назначению суда, в 2016–2018 годах и текущем периоде 2019 года», автором которого является аудитор Счетной палаты Российской Федерации Т.В. Блинова, опубликован здесь.