Адвокат и ОВД

Интервью с президентом Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации Юрием Сергеевичем Пилипенко

ПИЛИПЕНКО Юрий Сергеевич – президент Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации (был избран президентом ФПА РФ 14 января 2015 года; 17 декабря 2018 года избран на второй президентский срок); доктор юридических наук, профессор Московского государственного юридического университета им. О.Е. Кутафина (МГЮА). Ученый и адвокат-практик, один из создателей известной в России юридической фирмы «ЮСТ».
С отличием окончил Университет дружбы народов им. Патриса Лумумбы. Автор многочисленных научных и научно-практических работ по теории и практике адвокатуры.

– Юрий Сергеевич, благодарю Вас, что нашли время для этого интервью!

Адвокаты нередко сталкиваются с нарушениями своих профессиональных прав со стороны должностных лиц различных правоохранительных органов. Эти случаи всякий раз вызывают возмущение в юридическом сообществе.

Федеральная палата адвокатов РФ и большинство региональных палат достаточно активно реагируют на такие случаи, оказывая правовую и информационную поддержку коллегам, но не все адвокаты знают о такой работе.

Что Вы, обладающий значительным жизненным и профессиональным опытом адвокат и руководитель корпорации, думаете обо всем этом?

– Профессиональные права адвокатов нарушались, наверное, всегда, и не только в России. Масштаб этих нарушений и их форма зависели от многих внешних по отношению к адвокатуре обстоятельств, в том числе и от «политической погоды» в стране. Доминирование в общественной жизни тех, кого мы в последние годы, кажется, не вполне заслуженно и обоснованно называем «силовиками», всегда и везде приводит к некоторому увеличению количества случаев нарушений профессиональных прав адвокатов. И понятно почему, не так ли?

Справедливости ради сразу стоит подчеркнуть, что даже в наиболее сложные моменты эти нарушения не являются повсеместными и тотальными. Что не умаляет остроты тех случаев, которые оказываются у нас на слуху и справедливо будоражат адвокатское сообщество. В силу, если хотите, ощущения сиюминутной беспомощности и наших коллег, и самого сообщества, отсутствия уверенности в силе закона, который должен торжествовать.

– А какие нарушения профессиональных прав адвокатов встречаются чаще всего?

– В последнее десятилетие наиболее частыми были попытки вызовов и допросов адвокатов в качестве свидетелей, с тем чтобы «выбить» адвоката из дела, а также обыски в служебных помещениях адвокатов и по месту их жительства. Но в силу и определенных законодательных изменений, инициированных ФПА РФ, и активной позиции органов самоуправления корпорации количество такого рода нарушений наших прав заметно снизилось.

Наиболее актуальным на сегодня и оттого злободневным нарушением прав адвокатов является недопуск защитников, как правило, в ОВД, где находятся их доверители, имеющие право на общение со своим адвокатом с момента задержания. И адвокаты в этой ситуации зачастую вынуждены настаивать тем или иным способом на встрече со своим подзащитным. Не все, но многие. Иногда эта настойчивость приводит к усугублению ситуации – адвокатов хватают, толкают, бьют, а впоследствии, защищая себя, «силовики» возбуждают в отношении наших коллег административные либо уголовные дела.

Очевидно, что, может быть, всего лишь избыточная настойчивость наших коллег трансформируется в незаконную, по мнению «силовиков», деятельность. Часто подобная трактовка на самом деле совершенно безосновательна. Иногда ситуации пограничны, но суды встают на сторону «силовиков», не проявляя должной требовательности к правоохранителям в отношении обоснованности блокирования или приостановления действия конституционного права на получение квалифицированной юридической помощи, а также необходимости столь жесткой реакции на настойчивость адвоката. Представляется, что такой подход имеет своей целью определенный «замораживающий эффект» – адвокат должен «знать свое место». Честно и самоотверженно отстаивая свои профессиональные права и конституционные права своего подзащитного, адвокат не может быть уверен в защите закона. Крайне прискорбно, но это отдельная и длинная тема.

В период любого улично-протестного обострения количество противостояний по линии «адвокат – ОВД», естественно, увеличивается. И это тоже факт. Как и то, что недопуск адвоката к подзащитному обесценивает в глазах общества добытый правоприменителями процессуальный материал. Вообще-то, стремление к справедливости в России – больше, чем просто рефлекс.

У общества и у коллег возникают вопросы: что делать; кто виноват? Извечные русские вопросы!

– А как это объясняет само МВД?

– Официальных обоснованных объяснений я не припомню, но вот в частной беседе мне один из высокопоставленных руководителей МВД поведал следующее. ОВД является не только режимным объектом, но и строением с ограниченной служебной площадью. Появление в ОВД одновременно не только 20–30 задержанных, если речь идет о последствиях протестных акций, но и 30–40 их защитников невозможно физически. Тем более что на каждую пару – задержанный и его защитник – необходимо располагать двумя-тремя сотрудниками, относящимися как минимум на 50 % к нерядовому составу. Не знаю, нужна ли нам эта правда или нет, но вот иметь это в виду тоже следует. Законность не должна подменяться целесообразностью, но не учитывать реальные обстоятельства тоже нельзя.

– Складывается впечатление, что некоторые коллеги используют случаи нарушений профессиональных прав других адвокатов, чтобы атаковать в информационном пространстве адвокатское руководство, в первую очередь ФПА РФ. Некоторые атакуют политические власти страны.Как Вы думаете, каковы настоящие мотивы различных открытых обращений и публичных заявлений?

– В сообществе есть определенное количество коллег, настроенных крайне негативно к действующему в стране политическому устройству, что характерно для нашей профессии вне времени и пространства, и они не стесняются свою позицию транслировать активно вовне. Делают они это свободно, не подвергаясь преследованию – ни уголовному, ни административному, ни дисциплинарному.

Но некоторым из них этого недостаточно. Они желают непременно поставить на службу своим политическим интересам и предпочтениям все адвокатское сообщество и его высший институт – Федеральную палату адвокатов. При этом ссылаясь на очевидно или неочевидно незаконные правоприменительные акты судов и «силовиков», игнорируя то обстоятельство, что единственным «орудием пролетариата» – имею в виду адвокатуру – является процессуальное оспаривание незаконных и необоснованных актов. Иное – уже политика. Вовлеченность адвокатуры как института в политику чревата для нее тяжкими последствиями, вплоть до потери независимости. 

Я уже не раз говорил, что более половины присяжных поверенных царской России «канули в Лету», расплатившись собственной жизнью, жизнями близких и друзей за моральную и материальную поддержку Октябрьского переворота и его творцов. Например, страстотерпец Иван Михайлович Ковшаров (икона с его изображением есть у многих наших коллег) поддерживал большевиков, ими же и был расстрелян. Увы.

– Юрий Сергеевич, а какое отношение к происходящим в политической сфере, иногда вполне драматическим, событиям и к нашим профессиональным проблемам Вы лично считаете правильным для членов сообщества; если угодно, адвокатским?

– Стоит исходить из нецелесообразности участия корпорации в политике. Уже поэтому, хотя и не только поэтому, ни ФПА РФ, ни ее президент не могут, не должны, не смеют поддаться давлению, пусть и крайне настойчивому, некоторой, не слишком-то и многочисленной, группы коллег. Это мое мнение. Я не считаю полезной для адвокатуры ее вовлеченность в политические процессы, мы – не партия. И становиться ею мы не должны. Наша задача – юридически помочь каждому независимо от его взглядов. Адвокаты, извините за банальность, – как врачи. Мы призваны не разжигать страсти, а помогать людям. В интересах адвокатуры – законность в стране, развитое правовое государство, а не революция и революционный хаос.

Надо почеркнуть, что адвокат, являясь «независимым советником» по вопросам права, должен быть независим не только от государства, но и от своего доверителя. Кому-то это может показаться открытием, но пусть прочтут наш закон.

Но есть и очевидная необходимость работать над проблемой нарушения профессиональных прав адвокатов, отрицать наличие которой было бы несправедливо. Когда пару лет назад одного из коллег привлекли к ответственности в связи со схожей проблемой, я обсуждал его дело с министром внутренних дел России Колокольцевым, на что мне, кстати, справедливо было сказано, что мы – и адвокаты, и сотрудники МВД – спецсубъекты и находимся в уголовно-процессуальной компетенции СК РФ, так что вмешиваться в ситуацию у министра правовых оснований просто нет. 

Здесь, кстати, нельзя не обратить внимание на обращение наших коллег к тому же министру по делу адвоката Гильманова. С одной стороны, вызывает уважение неравнодушие коллег. С другой стороны, к сожалению, это абсолютно «холостой выстрел», не считая личного пиара тех, кто эту инициативу продвигает. После решения суда министр внутренних дел ничего сделать не может, не захочет и не будет. Жаль, что совершенно очевидные вещи некоторым адвокатам неочевидны.

Хочу добавить, что год назад на одном из заседаний Общественного совета МВД я поднял вне повестки проблему недопуска адвокатов в ОВД; открыто критиковал несостоятельность применения плана «Крепость», по сути, против адвокатов, чем вызвал значительное неудовольствие аппарата ведомства. Но министр публично пообещал проработать этот вопрос.

В связи с делом Дианы Ципиновой ФПА РФ принимает все возможные законные меры к тому, чтобы не допустить осуждения нашей коллеги по ст. 318 УК РФ. К нашим усилиям присоединилась и АЮР – обратилась с соответствующими запросами в МВД, Генпрокуратуру и СК! Ожидаем ответы.

Но на демонстрацию ни я, ни, как мне представляется, Совет ФПА РФ не пойдем. Ругать власть в Сети мы тоже не будем. Плакальщиков и стервятников вокруг и внутри корпорации достаточно, множить их число не стоит. Мы – профессиональный институт общественного устройства, призванный способствовать соблюдению прав любого человека в порядке, установленном законом, и с использованием предусмотренных им инструментов. Революционные преобразования – всегда результат проявления определенного нигилизма в отношении закона, недопустимого для адвокатуры.

Нам предстоят серьезные испытания, и то, что могут позволить себе излишне политизированные коллеги, не отвечающие ни за что и ни за кого, кроме себя, мы себе позволить не можем. Не хайповая, конечно, позиция, но ответственная и сегодня единственно возможная!

– Юрий Сергеевич, спасибо Вам за беседу!

– Спасибо, благополучия нам всем и российской адвокатуре!