Запретные обращения

Почему «коммерциализация» адвокатских запросов стала рискованным предприятием

Сергей МАКАРОВ, советник ФПА РФ, адвокат АП Московской области, доцент Университета им. О.Е. Кутафина (МГЮА), к.ю.н., медиатор

Адвокатская деятельность настолько востребованна и настолько многогранна, что ее осуществление всегда дает самые разные поводы для обсуждения. Но еще более важно то, что адвокатская деятельность сугубо индивидуальна, а потому – уникальна: каждый из почти 80 тысяч российских адвокатов, ведущих профессиональную деятельность, осуществляет ее по-своему, оригинально.

Всё это вызывает к жизни необходимость стандартизации отдельных аспектов адвокатской практики – с тем, чтобы они были не только эффективными, но и единообразно-правильными. Последнее исключительно важно в свете того, что адвокат при осуществлении профессиональной деятельности не должен допускать каких бы то ни было нарушений.

Вышесказанное в полной мере относится к такому институту, как адвокатский запрос. При всём том, что этот институт сугубо практический и не является ни политизированным, ни внутренне конфликтогенным, его применение вот уже который год вызывает споры.

И именно поэтому в отношении него важно предусмотреть единообразие применения.

Мы видим, что Совет ФПА РФ уже неоднократно обращался к рассмотрению этого аспекта, вырабатывая установки нормативного регулирования, обязательного для соблюдения всеми адвокатами (настолько, насколько это допустимо нормами корпоративного регулирования). В предыдущий раз Совет ФПА РФ рассматривал этот вопрос 24 сентября 2019 г. Однако установки, выработанные тогда, оказались недостаточными, поскольку на заседании 8 июля с.г. Совет ФПА РФ был вынужден вернуться к данной проблеме.

В 2019 г. необходимость рассмотрения этого вопроса была обусловлена тем, что возникло такое явление, как запрашивание адвокатами с помощью адвокатских запросов толкования – обращение к адресатам запросов с просьбами и/или требованиями дать разъяснения по отдельным правовым аспектам конкретных дел, по которым они оказывают юридическую помощь. Кроме того, имело место использование адвокатских запросов для скрытого обжалования.

Соответственно Совет ФПА РФ в решении от 24 сентября 2019 г. указал фактически настоятельные, но всё же рекомендации адвокатам:

– не допускать применения адвокатских запросов для истребования от адресатов запросов толкования в какой-либо форме правовых норм;

– не допускать использования адвокатских запросов для явного или скрытого обжалования процессуальных решений уполномоченных государственных органов;

– не допускать направления адвокатских запросов в органы адвокатского самоуправления (органы Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации и органы адвокатских палат субъектов Российской Федерации) для сообщения или получения адвокатами какой-либо информации, связанной с организацией или осуществлением адвокатской деятельности, если это не обусловлено необходимостью оказания юридической помощи доверителю адвоката – автора запроса.

Таким образом, два года назад рассмотрение этого вопроса было вызвано необоснованно широким пониманием возможного предмета адвокатского запроса, выходящим за пределы правового регулирования данного института нормами Закона об адвокатуре.

В настоящее время ситуация осложнилась. Как видно из текста решения Совета ФПА РФ от 8 июля с.г., ключевой вопрос, по которому ныне нет единообразного понимания в адвокатском сообществе нашей страны, исключительно важен и интересен не только в практике, но и в теории, потому что он связан с правовой природой адвокатского запроса. Принципиальное расхождение в понимании существует в отношении того, чем является адвокатский запрос: инструментом адвокатской деятельности или видом юридической помощи, которая может быть оказана адвокатом?

Говоря по-простому, по-обывательски, признать адвокатский запрос видом юридической помощи, которая может быть оказана адвокатом, очень соблазнительно, ибо в прямом смысле выгодно, потому что открывает путь к возмездности (оплачиваемости) подготовки и направления этого документа адвокатом. Но этот открываемый путь одновременно с возмездностью ведет к нарушению правил адвокатской деятельности, ибо подготовка и направление адвокатом адвокатского запроса не могут быть признаны видом юридической помощи, оказываемой адвокатом, поскольку адвокат при этом не применяет свои профессиональные знания для оказания доверителю помощи непосредственно в решении (преодолении) имеющихся у него проблем правового характера, следовательно, нет оснований для получения оплаты.

Напротив, рассмотрение адвокатского запроса в качестве инструмента, с помощью которого адвокат может получать информацию доказательственного характера, необходимую ему для эффективного оказания доверителю квалифицированной юридической помощи, сразу закругляет применение этого статусного права в единую логически верную мозаику, основанную на взаимосвязи норм Закона об адвокатуре (подп. 1 п. 3 ст. 6 и ст. 6.1) и УПК РФ (ч. 3 ст. 86).

Подобное понимание дает адвокату необходимую свободу в применении этого статусного права, поскольку направление адвокатского запроса осуществляется исключительно по инициативе и усмотрению самого адвоката – он направляет запрос тому адресату, которому считает необходимым, и запрашивает те сведения и/или документы, которые полагает нужными. Соответственно результаты применения этого статусного права – ответ на адвокатский запрос (положительный или отрицательный), а также (при положительном ответе) предоставленные (направленные) сведения и/или документы – поступают в распоряжение адвоката, который будет применять их по своему усмотрению, руководствуясь исключительно интересами доверителя.

Очевидно, что именно такое понимание правовой сути адвокатского запроса заложено в решении Совета ФПА РФ от 8 июля с.г.

Однако необходимость принятия нового решения обусловлена, как можно увидеть из его текста, весьма тревожными обстоятельствами. Обобщенно это можно поименовать «коммерциализацией» адвокатского запроса, когда адвокат готовит и направляет запрос либо по инициативе доверителя, либо по инициативе любого третьего лица, оказывающего услуги юридического и фактического характера, и, что немаловажно, делает это возмездно (проще говоря – «продает» свой адвокатский запрос как товар).

Термин «коммерциализация» прямо использован в решении Совета ФПА РФ – и он очень точно отражает суть этого нарушения, поскольку подобная практика применения данного статусного права напрочь расходится с указанными выше нормами права, относящимися к его регулированию.

И еще в решении от 8 июля с.г. очень точно отмечено, что адвокатский запрос может направляться адвокатом исключительно в рамках оказания юридической помощи по конкретному делу (т.е. конкретному доверителю).

Поскольку возможность истребования документов и/или сведений с помощью адвокатского запроса является статусным правом, направленным на сбор доказательств в обоснование правовой позиции в интересах доверителя, его подготовка и направление не могут оплачиваться отдельно, так как вся деятельность адвоката по конкретному делу оплачивается единым гонораром. Вследствие этого требование какой бы то ни было отдельной оплаты подготовки и направления адвокатского запроса прямо противозаконно.

Наконец, нельзя не обратить внимание на жесткость формулировок решения Совета ФПА РФ от 8 июля с.г. Если в решении Совета от 24 сентября 2019 г., как указано выше, содержались настоятельные, но всё же рекомендации адвокатам воздержаться от неверного применения этого статусного права, то в решении от 8 июля 2021 г. фактически содержится прямой запрет на применение этого статусного права с выходом за рамки его правового регулирования. Этот запрет поддерживается прямым указанием на то, что каждый такой случай – «коммерциализации» адвокатского запроса – должен становиться предметом реагирования дисциплинарных органов адвокатской палаты субъекта Российской Федерации.

Очевидна экстраординарная суровость данного корпоративно-правового акта. Однако эта суровость является вынужденной и потому оправданной, поскольку и адвокатура России в целом, и каждый российский адвокат в частности не имеют права допускать какие бы то ни было нарушения, умышленные или неумышленные, вольные или невольные, и их деятельность должна быть близка к тому, чтобы быть идеалом законности и нравственности. Признаю, что это высокие, даже пафосные слова, но суть осуществления адвокатами профессиональной деятельности настоятельно требует максимально близкого (желательно – полного) ее соответствия требованиям законности и нравственности. И соблюдение этих требований при подготовке и направлении адвокатских запросов исключительно важно, так как применение этого статусного права в силу его сути является публичным, а потому – сразу же заметным.