Мода текущего года
Своевременные мысли о возникшей в адвокатском сообществе России моде на открытые обращения с оппозиционным подтекстом
Мода – преходящее и легкомысленное явление. Но иногда она затрагивает и имеющие стратегическое значение общественные институты.
Открытые обращения российских адвокатов в различные отечественные и даже зарубежные «инстанции» стали заметным трендом последнего времени. Печально известное пресловутое «Обращение 32-х» «скатилось» своеобразным «первым камнем», за которым не преминули последовать и другие. Само «Обращение 32-х» уже получило компетентную оценку корпорации на IХ Всероссийском съезде адвокатов. Оценка эта оспаривалась отдельными коллегами, в том числе позиционирующими себя в качестве ученых, однако они вряд ли оказались успешными в своей оспаривающей адвокатские внутрикорпоративные правовые акты «оппортунистической» деятельности. При этом никаких репрессий по отношению к «оппортунистам» не последовало; адвокатская корпорация проявила себя не только с принципиальной стороны (резолюция самого Съезда, осуждающая в том числе отказ коллегам, избранным в органы адвокатской палаты, в способности самим решать внутренние вопросы сообщества), но и как социальный институт, сильный подлинно демократическими (в хорошем смысле слова либеральными) традициями и принципами, максимально доброжелательный по отношению к собственным членам.
В то же время отсутствие какой-либо кары для 32 «обращенцев» имело и не самые положительные последствия. «Прочитав» месседж органов адвокатского самоуправления лишь в либерально-демократической его части, некоторые фрондирующие коллеги в текущем 2020 году уже не раз и не два позволили себе последовать моде на открытые обращения.Так, адвокат А. Пиховкин подготовил и опубликовал открытое обращение в Совет Адвокатской палаты г. Москвы с требованием отмены взимания с московских адвокатов взносов в АПГМ на период пандемии коронавируса. При этом составленное коллегой А. Пиховкиным открытое обращение отличалось жестко критическим по отношению к руководству АПГМ пафосом; по многим причинам оно вряд ли имело шансы на достижение результата, благоприятного для публично декларируемых его создателем целей («исполнения» московской городской палатой требуемых им действий). По сути, «обращение Пиховкина» – публичная атака в сфере внутрикорпоративной политики, «кричащая», но ни к чему конкретному не приведшая и не способная привести.
Далее «мелкими камешками» последовали многочисленные обращения нескольких менее заметных в адвокатском сообществе страны персонажей в различные следственные органы РФ с требованиями прекратить «преследования адвокатов» (в одних обращениях) либо, напротив, как можно скорее и максимально жестко осуществить их (в отношении ряда руководителей одной региональной палаты – в других обращениях).
Наконец, более 200 адвокатов – членов разных региональных палат подписали обращение к органам власти союзного РФ государства по поводу событий в Белоруссии. Не сомневаюсь, что многие коллеги, подписавшие «Белорусское обращение», руководствовались благими намерениями. Однако форма «подачи», использованная при составлении этого документа, – «мы, нижеподписавшиеся представители адвокатского сообщества России…» и далее – не может быть признана корректной, поскольку способствует созданию у читающих впечатления, что именно адвокатское сообщество России, а не отдельные люди, у которых есть адвокатский статус, обращается в органы государственной власти Белоруссии с содержащимися в обращении призывами, а ведь на это составивших текст коллег, мягко говоря, никто не уполномочивал. При этом реальная действенность «Белорусского обращения», по всему видно, оказалась категорически минимальной.
В целом все адвокатские открытые обращения 2020 года оказались безрезультатными – ни одно из них не достигло заявленных целей. Однако определенная мода на открытые обращения оппозиционного характера в некоторой части российской адвокатуры сформировалась. Можно ли позитивно оценить эту моду? Думаю, вряд ли.
Но как с этим внутриадвокатским явлением тогда быть, что делать? Честно говоря, точно я этого не знаю. При этом мне совершенно ясно, без сомнений: рассмотренные в статье открытые обращения членов сообщества – возникшая в сложном 2020 году внутрикорпоративная проблема, имеющая более или менее отчетливый оппозиционный характер.
Стоит ли порекомендовать органам адвокатского самоуправления жестко карать коллег за приверженность моде на имеющие политический подтекст обращения? Не возьму на себя смелость советовать что-либо по поводу обращений органам корпоративного управления адвокатурой.
А коллегам, из самых благородных намерений ставящим свои подписи под ними, предлагаю подумать о целесообразности участия в подобных громких акциях, ведь положительных результатов они не дают, а шума и гама от них много.